— Судя по виду, — осторожно начала блондинка, понимая, что вопрос, очевидно, с подвохом, — я бы дала… тридцать? — наклонила голову, — Мансу было чуть больше тридцати, но он выглядел старше. Не могу представить, чтобы ты стал вождём в меньшем возрасте. Это просто невозможно!

«Вождём»… а ведь периодически создаёт вид культурной. Ничего, приспособится. Просто не останется другого выбора.

— А тебе? — решаю наконец поинтересоваться возрастом своей служанки, — сколько лет тебе?

— Семнадцать, — пожала она плечами, — меня четыре раза пробовали украсть, но ни разу не смогли победить, — гордо приосанилась Вель, — а, нет, даже пять! — девушка расхохоталась, — но тот раз я даже не считаю! Ромгурд не смог даже в землянку залезть! Попался в капкан и своими криками разбудил половину деревни! Как же его били за это!

Прикрыв кулачком рот, она облокотилась о стол.

— Теперь уже привычка всегда под рукой держать оружие и спать вполглаза. Часто помогает.

— Мне пятьдесят один год, Вель, — открыто улыбаюсь, наблюдая реакцию девушки, которая с легко ощутимым неверием пристально всмотрелась в моё лицо.

— Выглядишь моложе, — служанка обхватила руками косу, пройдя пальцами по волосам, — это…

— Боги не стареют, — произношу я, наконец ощущая, как немного согрелся, а потому снимаю плащ, отбрасывая его на сундук. — Ты ведь видела меня без верха, когда таскала воду. Разве моё тело похоже на тело старика?

— Нет, — решительно покачала сероглазка головой, — даже если бы ты регулярно тренировался, то не был бы в такой форме, — Вель задумалась, прямо серьёзно задумалась. — Но зачем ты это говоришь? Речь шла о состоянии… — она широко распахнула глаза, — ты поглощаешь жизнь?! — на этих словах девушка сделала… шаг вперёд. Почему не назад?

— Как ты вообще до этого дошла? — не сдержал удивления в голосе, а потом хохотнул. — Впервые слышу такую глупость, — попала пальцем в небо. С-сучка. — Всё дело в том, что у богов есть два тела. Одно — обычное, которое ты видишь глазами. Другое — духовное. И я получил повреждение духовного тела, во время одного боя, — скрестил руки на груди, — периодически… боли обостряются. Говорю это тебе, чтобы ты понимала, а не считала меня пьяницей. Это, знаешь ли, неприятно, учитывая, что я не пью вообще. А учитывая, что мы проводим много времени вместе, подобное отношение сильно раздражает.

— То-то мне показалось странным твоё поведение, — стукнула она кулачком по ладони, — а насчёт травмы…

— Нужно время, чтобы она прошла, — пожимаю плечами, — много времени. Постепенно… мне становится лучше. Но бывают и периоды обострения. Как, например, сейчас.

Поднимаюсь со стула, ощущая ноющую спину, куда по инерции прикладываю руку.

— Это не помешает мне заниматься работой, но точно не тренировками или боем.

— Окажись ты в такой миг у нас… — девица прислонила палец к губе, напряжённо уставившись в потолок. С полминуты подумав, оскалилась. — Всё равно выжил бы. Придумал, как всё развернуть в свою сторону. Ты — умный. Уж я-то успела наслушаться в лагере, про твою уникальность, Арвинд Моустас. Скажи, а правда, что ты никогда не проигрываешь в азартные игры?

— Чушь, — махнул ей рукой, — не угадаю и в какой руке ты держишь камешек.

— Проверим? — возбуждённо оглянулась она, желая, видимо, повести эксперимент.

— Вель, — добавляю строгости в голос, а потом протяжно заливаюсь кашлем. Дерьмо… горло подвело в ответственный момент.

Быстро получаю кубок простой воды, благодаря которому прихожу в себя.

— Спасибо, — встаю на ноги и указываю ей на каюту, — приведи всё в порядок, а потом найди мне Морриган.

Массаж не помешает, а то что-то я совсем разваливаюсь.

Блондинка несколько заторможено кивнула, продолжив расставлять вещи. Я же уселся за свой стол, который притащили ещё ночью, открыв ключом верхний ящик. Интересно, как этот кусок дерева вообще смогли втиснуть в тот узкий проход? Неважно… главное, что тут, под потайным дном, лежали зашифрованные письма. В пути было не до них. Я спешил, а потому ехали мы каждый день, с утра до вечера. А по ночам читать не хотелось. Я знал, что у меня ещё будет возможность подробно и обстоятельно с ними ознакомиться. Плавание будет долгим… Вот и настал сей момент.

И понеслись прекрасные, полные приключений и веселья дни! Сарказм, если что.

Ожидаемо, морской путь успел вдоволь меня достать. Состояние за это время лишь ухудшилось. Доходило до того, что едва мог передвигаться, ведь на всё это наложилась проклятая качка. Но осилил. Сдержался, хотя бывало, что сжимал зубы до ломоты в челюсти.

Приступ… проклятый приступ, который изредка на меня находит. Плюс отходняк от большого количества поглощённых магических сил… До чего же мерзко!

Херовая обстановка на корабле не добавляла радости. Причём не только на моём, на всех трёх посудинах.

Давайте-ка подумаем. Что есть корабль для обычного матроса?

Голод, жажда, тошнота, сырость, холод, невозможность ни на минуту остаться одному, не говоря уж о том, что швыряет из стороны в сторону от страшных волн. Корабль кишит мелкими грызунами, питающимися сухарями и зерном, и размножающимися так быстро, что очень скоро они бегают не только по каютам, кроватям и даже тарелкам, из которых едят люди, но даже по самим людям. Мухи падают в чашки с супом, где также плавают и черви всех видов. Каждый кусок пищи кишит паразитами. В «рыбные дни» обычно кормят тухлой рыбой, сваренной в соленой воде. Днём едят суп из бобов, в котором так много личинок, что они плавают на поверхности.