Для моих людей и тем более, для меня самого, готовят отдельно. И продукты для подобного также используются свои. Как же я был рад, что Ротбар до этого догадался! Объявил ему прилюдную благодарность и выдал сотню золота. Для меня — не деньги, зато стоило представить, как жрал бы то, что варил местный кок… аж дурно становится.

Страшное неудобство доставляли низкие потолки, которые создавались на средний рост обычного матроса, то есть — невысокий. Крестьяне и низкородные горожане, идущие на корабль, редко когда были высокими. Обычно не выше метра шестидесяти — шестидесяти пяти. Ходить на нижних палубах можно было только согнувшись или приходилось биться головой обо все выступы. Дикая скученность: на нашем корабле, не считая моих слуг и солдат, присутствовало порядка сорока матросов.

И… самое интересное — бродячий зоопарк: коровы, свиньи, птицы, ведь консервы ещё не изобрели!

Животных брали только во время долгого плавания и только если не было возможности высаживаться по пути у каких-то поселений. Хотя бы деревень. А сейчас мы именно так и плыли. То есть, плавание шло вдоль берега, но Север — регион малозаселённый, а потому деревни встречались редко. Охотиться тоже выходило не часто. Мы не знали здешние леса, не знали, запрещает ли местный лорд в них охоту или нет, не знали и водится там хоть что-то стоящее…

Потому приходилось работать с тем, что есть… Вы представляете, сколь это было ужасно?

Ранее я избегал такой проблемы, но за последние десять лет приходилось часто и неоднократно посещать Застенье на кораблях худшего класса, чем я привык. Признаться, это крайне раздражало. Но на подобной куче дерьма плыть пришлось впервые. Или это так на меня моё состояние, вдобавок, повлияло?

Мрачно сплюнул прямо из окна своей каюты. Прошла лишь неделя пути. Впереди ещё много прекрасных дней.

Пинком сбиваю крысу со своего пути. Наглая тварь даже не пряталась увидев меня. Впрочем, в такой темноте грызуна ещё бы не каждый рассмотрел. Это я тут иду, медленно, скособочившись и пригибаясь, а вот большинство простых матросов носятся, как угорелые, не замечая ничего на своём пути.

Резкое движение ногой, заставило поскользнуться, но я сумел удержать равновесие, чему был неимоверно рад. И так спина болит, будто бы целую смену грузчиком отпахал, так ещё бы и завалился прямо на неё. Смеху было бы… животик надорвёшь…

Сучья влажность! Ощущение, что пол только что помыли, но это не правда. Мытьё здесь — страш-шное наказание. А потому до такого греха и вовсе не доводят. Так что вся мокрота — сугубо от влаги. Да и не только на пол это влияет. Постоянно мокрые канаты из пеньки имеют тенденцию гнить. Тут вообще почти всё гниёт. Что-то периодически меняют, когда останавливаются на берегу. Вот только это мало чему помогает. Убогое корыто вот-вот развалится, будет прогрызено крысами, термитами и прочей живностью. Утонет в грязи и говне быстрее, чем в самом океане.

Замечательные перспективы! Что может быть приятнее?

Но и это не всё! Через щели палубы сочилась вода и скапливалась внизу, в районе балласта. Там она быстро тухла и гнила, радуя отвратительными запахами.

Как вообще люди массово не бегут отсюда, после первого же рейса? У матросов даже гамаки не стирают, они вечно грязные. А здесь, к тому же, был только один гамак на двух человек. Что, конечно же, не делало его чище. Что уж там, при мне вообще ни разу ничего не чистили! Ни полы, ни камбуз, ни сам корабль, ни-че-го. А плыли мы уже не мало…

Причина в том, что характер большинства здешних моряков не способствовал чистоте: приказы стирать гамаки при каждом удобном случае существовал, но то было для флота, а не простых купцов или «вольных капитанов». А потому подобным готовы были заниматься лишь по моему приказу. И я готов был бы его отдать, но хорошо подумав, решил спустить на тормозах. Сейчас я на чужой территории и не хочу лишний раз лезть туда, куда не просят. Тут ведь вопрос даже не в чистоте, а в дисциплине. Эти люди уже привыкли так жить, а потому мои приказы воспримут в штыки. Либо будут работать спустя рукава, либо начнут ставить палки в колёса и тогда прольётся кровь. Устраивать бои посреди корабля? Такая себе идея… Потерплю… не сахарный. Да и на других, откровенно говоря, мне было глубоко насрать.

Так что чистку с мойкой честно игнорировали и офицеры, и матросы. А иногда, что ещё хуже, гамак стирали в морской воде, и тошнотворный запах травяных смесей (если их добавляли, конечно же) и соли смешивался с запахом экскрементов. Вода с верхних палуб просачивалась вместе с грязью и мочой животных, проникая в трюмы, и вскоре в районе балласта образовывалось зловонное озеро, полное мёртвых крыс и личинок. Как я узнал, при плавании через южные регионы, в таких местах любили размножаться зелёные мухи. Крайне пакостные твари, переносящие множество болезней. Что уж тут говорить о комарах, вшах и блохах с животных?