— Хорошая тренировка, даже взял бы тебя поработать к нам, — похвалил меня дядя.

— Иш ты, а мне не предлагал, — с фальшивой грустью в голосе сетует Игорь Леонидович, уже скорешившийся тут со всеми.

После обеда соревнования, потом едем в гостиницу на автобусе. На улице те же минус тридцать. Эй! А где март?

— Ты это… один не езди, — вдруг сказал мне Бейбут, когда я проинформировал его о поездке к афганцам. — Я с тобой поеду.

— Ты что думаешь, что …, — попытался отказаться я.

— Ниче не думаю, с тобой поеду, так мне спокойнее будет, — оборвал мою фразу друг.

Он что, меня опекать решил? Сам бы в какой блудняк не залез, а туда же. Родитель названный! Но, блин, приятно, что есть тот, кто за тебя впишется.

Ужинаем северными деликатесами, а к пяти тридцати у меня заказано такси. Манал я ездить по морозу на автобусах! Заходим в небольшой зал, на вахте сонный дедок даже не отреагировал на наше появление. Здороваемся. Всего сидит человек пятнадцать разной степени комплектности — у одного руки нет, у одного ноги до колена. Это почти весь состав. Обо мне уже слышали и приняли нас с Бейбутом спокойно. В одном из присутствующих Бейбут признал своего земляка и сразу подсел к нему поболтать. Я же пытаюсь расшевелить парней, понять настрой их организации. Основные их идеи такие — хотят памятник поставить в Норильске — это можно, сделать, и чтобы льготы у них были как у ветеранов ВОВ, что мне кажется, именно в данный момент, не прокатит.

— Не прокатит это, — авторитетно заявляю я, готовясь приводить аргументы.

— А что, мы хуже? — вскидывается безногий.

— Да тихо ты, Костян, — прерывает его Голубев и смотрит на меня.

— Ты только для себя льготы хочешь? — смотрю на Костяна.

— Да на всех, ты че?! — немного обижается тот.

— «Всех» — это уточнить надо. Всех здесь присутствующих, всех, кто состоит в вашем обществе, всех норильчан, кто воевал или всех воинов-интернационалистов в стране? — подвожу к мысли я.

— Да всех вообще, — раздались и другие голоса.

— Так это надо принимать законы, причем на федеральном уровне, закладывать деньги в бюджет, а это тоже загодя делается, вот на 87-й, например, возможно уже и то поздно. У нас же плановая экономика, — поясняю я.

— Ну, так-то да, не подумал, — бурчит безногий.

— Не подумал он. Вообще, когда ты думать научишься? — беззлобно даёт подзатыльник Костяну его сосед, чем-то похожий на того. Брат, что ли?

— Смотрите, вы можете от себя написать письмо в свой горком, а те уже или выше перешлют или откажут сразу, но, думаю, не откажут — дело нужное. Вас за речку государство посылало, и с него ответственности о том, чтобы заботиться и решать ваши проблемы, никто не снимет. Что в первую очередь нужно для вас?

— Протез вот, например, — показал на пустой рукав ещё один парень.

— Телефон домой, а то попробуй быстро вызови врача. Путевки там в санаторий, а то сидим тут как полярные медведи. И, соответственно, отпуск брать, когда удобно, — посыпались предложения.

Я записываю всё. Хотел добавить льготы по оплате услуг ЖКХ, или бесплатный проезд на городском транспорте, но это совсем неактуально сейчас.

— Итак, давайте подведем итог, — и я зачитываю вслух:

— к числу ветеранов отнести:

лица, проходившие срочную службу в Советской армии в период с 1979 по 1986 год на территории Афганистана;лица из числа офицерского состава, а также иные профессиональные военные специалисты, выполнявшие обязанности военной службы в тот же период.

— Стоп! Надо только тех, кто воевал! — неожиданно противится Костян.

— Правильно, — поддержали его пара парней.

— Неправильно. Те, кто летал к нам и грузы привозил, не рисковали, что ли? Сами знаете, всякое бывало, и доставалось им тоже, — возразили другие.

Короткий спор, и мою формулировку оставили.

— Квартиру бы, — тихо сказал Бейбутовский знакомый, сидящий в уголке с моим другом и до этого момента участия в разговоре не принимавший.

— Ну ты сказанул — квартиру. У ветеранов отечественной и то не у всех есть, — загомонили остальные.

— Ничего! Всем скоро дадут, — уверенно сказал Голубев. — Да и меньше их год от года становится.

С трудом промолчал на эту уверенность — послезнание рвалось наружу.

— Насчет квартир. Сейчас есть такая новая инициатива, как МЖК, — поднял голову я и стал рассказывать о наших красноярских задумках.

Составляем бумагу, с которой пойду в горком ВЛКСМ — заставлю их визу поставить. Просидели часа полтора ещё и обратно в гостиницу мы с Бейбутом добрались уже к восьми. Настроение приподнятое, поговорили хорошо, парни без придури оказались, а уж напрячь комбинат на памятник я и сам смогу. Насчет льгот тоже верная инициатива, нечего тут стыдиться.

— В ресторан идём? — предлагаю я своим парням.

— Денег нет, — буркает Сашка.

— У моего лучшего друга в Ростове сегодня день рожденья, я угощаю, — на ходу сочиняю я.