— Я хочу удовольствие! — заказала кофе с двусмысленным названием долганка.

Сашка даже поперхнулся своим напитком.

— Мне с мороженым, — невозмутимо произносит Бейбут.

— Друзья, я сделаю всё, а вы сами к бару подойдите минут через десять, — вежливо сказал Ионас и удалился.

Небольшая доза алкоголя была кстати, дальше мы уже общались без стеснения, я рассказывал про чемпионат страны и про новую идею МЖК, Бейбут делился информацией о рецептах приготовления национальных казахских блюд. Огдо повествовала о своих театральных делах — оказывается, в Норильске в следующем году будет построено новое здание театра. Один Сашка помалкивал в присутствии старшего по званию. В бар я сгонял аж три раза, поднимая с каждой ходкой себе настроение. Пока никто не видел, заказывал себе коктейль — днюха как-никак. Через час, перекусив и заплатив за все, взрослые дяди ушли, и мы остались вчетвером. Тут Сашка расслабился и пригласил миниатюрную актрису на танец. А я уже рассчитывал, что это мне девушку подогнали. Нет, у Огды тоже симпатия к Саньку сквозит. Что ж, оглядываю местную молодежь вокруг на предмет свободной хорошенькой девушки. Внимание привлекает кареглазая шатенка через два столика. Там сидят две девушки, но вторая откровенно некрасива. Вообще, в их компании шестеро человек, но два парня пригласили двух девчонок, и стулья за столом временно освободились.

— Позвольте угостить вас, — подхожу я к их столику с двумя бокалами в руках.

— Ой, спасибо, — шустрая страшилка выдернула у меня из рук один фужер, который я себе нёс!

Думал выпить вместе с кареглазой. Ну, тут уже делать нечего, отдаю второй бокал выбранной красавице. А она хороша — короткая прическа её не портит, а наоборот выгодно отличает от пышноволосых конкуренток.

Знакомимся, моя — Жанна, не знаю чья шустрая дурнушка — Валентина. Обоим по двадцать три года, все шестеро — одноклассники, отмечают день рожденья подружки, которая сейчас танцует. Рассказываю немного про себя, мол, состою на комсомольской работе и все такое, и, чтобы не казаться малолеткой, умалчиваю о том, что учусь в зоналке.

— А я не комсомолка, — говорит Жанна.

— А что так? — спрашиваю я.

— А не хочу! — тряхнула своим коротким каре она.

«Так бывает», — думаю я и решаюсь рассказать не политкорректный анекдот:

— Когда я был пионером, мне было все по плечу, а теперь я дорос до комсомольца, и мне всё стало по …ую.

Валя смеётся.

— Несмешно, это я тебе как коммунистка говорю, — выдала вдруг Жанна.

М-да, неудачненько вышло, а тут ещё одна из танцующих парочек вернулась за столик.

— Толя! — радостно узнал меня порядком пьяный кавалер.

Это проблема. Я его не знаю, хотя…

— Это от крайкома КПСС человек, к нам приехал! Вот такой парень! — решает мою проблему один из афганцев с сегодняшнего собрания.

— Что-то не похож он на коммуниста, и сам сказал, что он комсомолец, — недовольно произносит Жанна.

Я опять кляну себя за анекдот, расслабился зачем-то.

— Мы завтра идём к вам в горком ВЛКСМ, кстати! Так что, Толя, знакомься, — это заведующая отделом рабочей молодежи Жанна Подоляк! — не замечает холодного её отношения ко мне парень.

Тут подходит и вторая парочка, и я освобождаю место, уйдя с позором к себе за столик. Сашка танцует с Огдой, а Бейбут тихонько спрашивает у меня:

— Что, познакомился? Наверное, в номер ночевать не придёшь?

Я кривлюсь и иду опять в бар. Вернувшись, застаю этого бухого афганца о чём-то беседующим с Бейбутом.

— О, Толя! Ты если с Жанной хотел сблизиться, то это без толку. Она кремень баба, её ничего, кроме работы, не интересует! Если бабу хочешь, вон лучше к Вальке подкати, — советует парень.

— Да как-то уже и не хочется, — отказываюсь от такой чести я.

Уже решаю уйти и думаю, как бы сейчас Саньку от актриски оторвать, как подходит железная Жанна и … приглашает меня на танец.

— Так какие ты ещё анекдоты знаешь? — спрашивает она, держа меня в танце на пионерском расстоянии.

— Понравилась ты мне, решил раз ты не комсомолка, то надо быть с тобой на одной волне, — признаюсь я. — Я же уверен был, что ты по своим убеждениям не комсомолка.

— То есть ради того, чтобы затащить в постель девушку ты на всё готов? — злится Жанна. — А может я по возрасту уже выбыла из ВЛКСМ?

— Не на всё. И по возрасту выйти не могла, вы все одноклассники, значит, вам всем примерно по двадцать три. И я же не просто затащить хотел, а перевоспитать! Потом, — начинаю запутывать Жанну.

Ой, зря она со мной в разговор влезла, сейчас сама виноватой окажется.

— Ты ещё сказала так определённо и четко, мол, не хочу в ВЛКСМ. Не выбыла по возрасту и не вступила в партию, а «не хочу»! Вот я и решил спасти твой идеологический облик! — напираю я.

— Как? Затащив в койку? — уже смеется девушка.

— Может план не идеален, кто же знал, что тебя мужчины не интересуют, а важна только работа, — с подвохом говорю я.

— Ну, ты и шустрый! — внезапно поглядела на меня по-новому Жанна. — Интересуют. Нет достойных. Двух слов никто связать не может, а ты вот говорливый.

— То есть шанс есть? — прижимаю к себе Жанну, кладя руки ей на ягодицы.

— Уф-ф-ф. Увидят! — отдирает мои руки коммунистка.

А дыхалка у неё сбилась, и румянец во всё лицо!

— Тут все так танцуют, — показываю глазами на окружающие пары я. — За исключением тех, кто кроме работы ничем не интересуется.