Через десять минут мы уже у неё в квартире, где из живых существ кошка и бабка, которая мирно спит у себя в комнате.

Да, Жанна живет в том же доме, где находится кафе «Лама».

— Ты не думай, я не такая! — через несколько часов тесного общения сказала мне пылкая девушка. — Просто из местных не хочу ни с кем сближаться, а ты уедешь скоро. Идеальный вариант! И любовник хороший, внимательный. Даже не верится, что тебе всего восемнадцать, опыт чувствуется.

— Ты-то откуда знаешь? Если синим чулком тут живешь? — не удержался и спросил я.

— Ха, два раза замужем была и четыре раза на курорт в Крым ездила, — засмеялась, в общем-то нормальная, девчонка.

В доме есть телефон, и пока бабуля спит, я вызываю такси.

Заходя в свой номер, вижу, что Бейбут не один, в комнате обнаруживается молодая сотрудница гостиницы. Бейбут сидит на кровати и лопает омлет на подносе. Там же стоит кружка кофе. А где, кстати, Сашка? Постель не расправлена, как, впрочем, и у меня, а значит это вопрос риторический.

— Здрасьте! Это я защитнику Марины Львовны принесла завтрак! Все девочки только и говорят о том, как благородно он заступился за неё! — улыбается во весь рот деваха. — Я вот мужа теперь только из Казахстана искать буду.

Бейбут на эти слова внимания не обращает, а ест, хотя намек толще некуда! И ведь, проглот, знает, что нас утром в спорткомплексе покормят, а все равно хавает.

— Да я не против. Нашла, значит, слава своего героя, — киваю на поднос я.

— Вы не подумайте, Марина Львовна не пьёт, просто у неё шесть лет назад мужа убили на войне, вот она позволила себе вчера с вашим тренером посидеть. Ваш же старший тоже афганец, — стрекочет гостья.

— А кто муж у неё был? — заинтересовался я.

— Так офицер, погиб в марте восьмидесятого, их дочке уже десять лет, — простодушно рассказывает девушка.

Внезапно мне становится неловко. Блин, вот я мудак. Не только я, конечно, а и все остальные из «союза меча и орала». В первую очередь надо было подумать о тех, кто потерял близких на войне! Сами-то они выжили, пусть у кого чего не хватает, но живы, а вот у дочки погибшего офицера отца уже не будет, разве, что отчим, в лучшем случае. А мы тут расписали льготы — телефоны, отпуска и прочее. Самое главное — чтобы эта команда парней подумала в первую очередь о том, что она может сделать, а не что для неё могут сделать. Ведь десять погибших уже в городе, а помогли кому-то? Спрошу. Вон «Тимур и его команда» есть книга, так там пионеры заботились о членах семей погибших фронтовиков. А моя команда пока только о себе думает.

Несмотря на начавшееся утро, время до начала тренировки у меня ещё есть, и я, выгнав девчушку, решил поспать хоть немного. Наши занятия подстраиваются под школьное расписание в ДЮСШ, и лично у меня тренировка в десять тридцать начинается. Остальные пусть едут куда хотят и когда хотят. Спать, спать, спать. Ставлю будильник Бейбута на десять ровно — хорошо, что он возит с собой такой маленький, но противно звенящий предмет. Проснулся я бодрым. Поспав всего два с половиной часа, я реально выспался. От гостиницы до ДЮСШ километра два, я пешком успею дойти, ну или пробегусь, если опаздывать буду, это полезно. Выходя из номера, поймал отголоски разговора в соседнем номере, где, судя по ведрам с водой рядом с порогом, шла уборка.

— Милиция приехала, а забрали не афганца этого, а Гришу!

— Да что ты! А Марина Львовна?

— С этим красноярцем ушла к нему в номер из ресторана! Только ты никому! Я тебе ничего не говорила!

Вот сплетницы! Всё обо всем уже знают. А Леонидыч молодец — отбил бабу. С моей помощью, но тем не менее.

Выйдя на улицу, я сразу понял ошибочность своих планов насчет пробежки — на улице вместо традиционного тридцатиградусного мороза минус сорок, да ещё и хиус. Ветер швырнул мне в лицо пригоршню снега, и в голове завертелась мысль вернуться в гостиницу и вызвать такси. На мое счастье сквозь снежную пелену показалась громоздкая фигура автобуса, неторопливо движущегося к остановке. До неё, собрав все силы, я добрался за минуту, и вот я внутри автобуса. Народу мало, даже места сидячие есть. Считаю остановки, ведь на окнах плотные морозные узоры, и где-то просчитываюсь, ну или водитель автобуса, видя, что никто не выходит, какую-то остановку проехал. Благо та, следующая, остановка, на которой я сошёл, тоже недалеко от Дворца спорта находится. В общем, успел я вовремя, ещё кофе смогу попить в буфете. Неожидано обнаруживаю в буфете Саню, вид у того был такой же могучий, как и раньше, но усталый, будто впахивал всю ночь. Что вполне может и быть — в номере он не ночевал, а с Огдо у него вроде всё ладилось накануне. На нем тот же пиджак, в котором он был вчера в «Ламе», но не мятый, значит, висел аккуратно где-то.

— Ты чё не ночевал в гостинице? Задружил? — пожав руку другу, усаживаюсь рядом за столик.

— А сам-то где шлялся? — меланхолично ответил вопросом на вопрос Саня, очевидно, уже пообщавшийся с Бейбутом.

Ну, а кто меня мог так быстро сдать?

— Было дело, но я хоть поспал чуток. Леонидыч тут? — перевожу беседу с амурных дел на более важные.

— У Огдо был дома, она с мамой живет, но та была на смене. Успел удрать до её прихода, а то мама строгая у неё!

— Ну, хорошо, что посменно работает, хоть не каждый день такой сонный будешь. Так видел Леонидыча? — повторяю я свой вопрос.

— Толя, а где здесь можно кольцо купить, золотое? — не реагирует на мой вопрос Сашка Дусь.

Я аж поперхнулся напитком, отчего сердобольный и, видно, влюбчивый товарищ даже соизволил меня треснуть по спине.

— Отвали! Я щас внутренности выплюну от твоих ударов, — злюсь я, и, желая отомстить за удар, спрашиваю: — Ты что, жениться собрался на первой встречной?

Башня ДОТа повернулась в мою сторону.

— Она не первая встречная! — изрекла массивная голова, перестав походить на угрозу.