В общем, эдакий благородный качок-интеллектуал. Кстати, именно он официально, от имени клана Омутовых, поблагодарил меня за спасение Светланы. Сама Светка в мою сторону даже не смотрела, как будто меня не существовало.

Гриша сказал, что их отец, князь Омутов, очень хочет со мной встретиться и поговорить с глазу на глаз. Но пока не может. Ибо дела-с… да-с… Он в делах по горло. Но как только, так сразу.

— Может быть, ты и уделал Филиппа на этот раз, но это еще не конец. У Курцевичей есть связи, власть и богатство. И они всегда получают то, что хотят, — заметил Гриша, покачав головой, — Наши семьи дружат. И поэтому я отлично знаю, что это за люди, Курцевичи. Это хорошая семья… но очень гордая.

— Да плевать, — ухмыльнулся я, — Пусть придут и выскажут мне все свои претензии в лицо.

Гриша вздохнул.

— Ты или до фига храбрый… или полный идиот. Или что-то знаешь.

— Одно другому не мешает, — рассмеялся я, — И третьему.

— Возможно, тебе стоило бы вернуть им нейродевочку, — серьезным тоном произнес он, — Это удовлетворило бы их претензии. И позволило бы тебе дышать чуточку спокойнее.

— Ну уж нет, — фыркнул я, — Я её честно выиграл на дуэли при куче свидетелей. У меня и справка есть о победе на дуэли.

— Свидетельство.

— Да по фиг. Что мое — не отдам никому. Пусть Курцевичи свои претензии удовлетворят как нибудь сами, ручками в уголке, чтобы никого желчью не забрызгать.

Гриша снова вздохнул.

Дальше по расписанию у нас как раз были практические занятия. Мы отправились на тренировочную площадку. Солнечный свет наполняет воздух свежестью и энергией. Эх… чувствую себя полным сил и оптимизма. Хотя куча мутных личностей из теней желает мне нехорошего. Ну и пошли они.

Мы с Григорием переоделись в спортивную форму и начали упражнения с шестом и мечом. Пора стать лучшими кадетами Российской Империи, хых…

Я чувствовал энергию, циркулирующую по моим духовным потокам. Пока её было мало, но дайте только время. Мы с Гришей тренировались с мечами и шестами, оттачивая технику и движения. Каждый удар и парирование были точными и выверенными.

Пока мы тренировались, я продолжал думать о семье Курцевичей. Глава клана, кажется, сам осознает, как недостойно ведет себя его сын. И даже пытается повлиять на него. В тоже время провалы Филиппа он воспринимает как свои собственные.

В любом случае я не позволю им диктовать мне свою волю. Никто — ни демоны, ни люди, ни монстры, ни аномалии — не встанет на моем пути.

Мы сделали перерыв, и вместе с Григорием присели на ближайшую скамейку. Он протянул мне бутылку с водой. Я сделал глоток, почувствовав прилив свежести.

— Знаешь, у Филиппа может быть богатство и власть, но у него нет смекалки, — сказал Григорий, похлопав меня по плечу, — У тебя есть все необходимое, чтобы поставить этого скандалиста на место, сыграв на его противоречиях с отцом.

Я кивнул. Хороший совет. Но нужно подумать, как им грамотно воспользоваться. Не хотелось бы дожидаться, когда Филипп сделает свой следующий ход. Вот бы его как-то опередить.

— Я знаю Филиппа ещё с детства, — сказал Гриша, опустошив свою бутылку, — Они с отцом часто приезжали в наш особняк в гости. И поверь, он уже тогда был тем ещё засранцем. Постоянно обижал маленькую Свету, и мы с ним часто дрались из-за этого.

Мы вернулись к тренировкам. Солнце на безоблачном небе нещадно било в глаза, но мы этого почти не замечали. Мы были полностью сосредоточены на упражнениях. Вокруг тренировались и другие кадеты. Среди них была и Света, но она на меня даже не смотрела. Как будто виконта Александра Булгакова не существовало по определению.

Такое ощущение, что когда я спас её, то оскорбил ещё сильнее. Сперва унизительная ничья на спарринге, а теперь ещё и это… Может быть она попросту не верила, что я спас её от пули?

— В чем дело? Чего она так себя ведет? — я кивнул в сторону Светы.

— Света на тебя обижена, — хмыкнул Гриша.

— За что?

Тот лишь с улыбкой развел руками.

— За то, что я жизнь ей спас?

— В это и проблема. Ты уязвил её гордость.

— О небесные и подземные силы… — я закатил глаза, — Что с этими женщинами не так?

Гриша хохотнул и отхлебнул из своей бутылки.

— Хочешь, я с ней поговорю, — сказал Гриша, — Она хорошая, поверь. Но иногда ведет себя как упрямая глупая девчонка.

— Не, не надо, — я махнул рукой, — Хочет дуться — пусть дуется.

Какая же она гордая. Поражения и неудачи больно бьют по её самолюбию.

После тренировок нас ждали уроки русского языка, математики и истории. Лекции, исторические факты, решение задач… Я как будто снова вернулся в детство. Со мной тогда занимались учителя, которых Мать пригласила в Подземелье. Одно и то же… но такова цена.