— Вестимо, скоро у Гисена будем. — Хартман ничуть не расстроился. Повернувшись к запряженной в телегу лошади, он ловко приложился к своей фляге, в которой плескалась отнюдь не вода.

— А где остальные? — И так бледный Вольфганг стал напоминать мел — в телеге не было никого, кроме них троих. Он машинально потянулся к арбалету и запаниковал, не нащупав верное оружие.

— Тише, успокойся. Они рядом, там теплее и крыша есть. — Илма помогла Вольфгангу приподняться и оглянуться — за ними ехала незнакомая повозка, управляемая беженкой из Виларибо.

— Что произошло? — Юноша и моргнуть не успел, как его голова оказалась на коленях девушки, нежно гладившей растрепанные волосы.

— Ты всех спас, мой герой, — томным голосом ответила она, похлопав ресницами.

— Отстань от мальца, пусть отдохнет. Как-никак целую седмицу провалялся.

— Сколько?! — Вольфганг подскочил, как шмелем ужаленный.

— Да шучу я, успокойся, — засмеялся Хартман. Он явно пребывал в хорошем настроении, и дело было не только в содержимом фляги. — Ночь прошла.

— Зачем ты так! — Илма надула губы и уложила парня назад.

— Я окончательно запутался, — жалобно произнес он. — Расскажите, что произошло.

— Когда ты убил ту страхолюдину, такой вой поднялся! Я думала мы прямо там и умрем все. — Она искренне вздрогнула, прикусив губу. — Зверины все ближе подходили, можно было каждую шерстинку рассмотреть, а потом… стало темно!

— Тьфу, Илма, ты будто сказку несмышленышам рассказываешь, — прервал ее Хартман. — Все вокруг заволокло дымом, густой такой, черный, не зги не видно. Через мгновение он развеялся и мы оказались на поляне вообще в другом месте! Там стояла повозка с двумя лошадьми, а внутри снеди разной. Ну мы еще и телегу запрягли и поехали себе потиху.

— А почему ты думаешь, что мы около Гисена? — только и смог спросить Вольфганг.

— Да бывал я тут в молодости… в прошлой жизни. — Хартман снова приложился к фляге и с довольной миной провел тыльной стороной ладони по лбу. — Не дрейфь, герой, боги тебя и впрямь берегут!

— Знать бы еще какие, — буркнул юноша, прикрыв глаза. Его начало неумолимо клонить в сон.

— Вот, держи, это лежало среди вещей в повозке. Мне почему-то кажется, что оно твое. — Илма протянула Вольфгангу большую золотую монету с девятизубцовой короной с обеих сторон.

Повертев подарок в непослушных пальцах, он слабо улыбнулся и ушел в царство Кахута. Любуясь спящим, девушка осторожно положила монету в мешочек и повязала его на шею юноши.

Хартман не ошибся, они и впрямь оказались у Гисена. Холод здесь был значительно слабее, даже солнце пробивалось сквозь поредевшую пелену облаков.

К столице Северного Эретина стремилось много беженцев, искавших убежища и защиты. Стражники как могли следили за порядком, но вместе с мирными жителями пришли и бандиты. Разбой и воровство расцвели по всему Гисену и окрестностям, приходилось постоянно оставаться начеку.

Хартман о чем-то долго спорил с дежурной сменой, но их не пропустили в город, отправив в стремительно растущие под стенами трущобы, где походные шатры соседствовали с кривыми лачугами. Многие вообще жили в телегах, спасаясь от морозов шкурами, шерстяными одеялами и огненными камнями. Вольфганг с друзьями расположился в одном из лагерей беженцев, поставив телегу и повозку к остальным, в большой круг.

Гильдия Прогресса не бросила людей, развернув монструозные паровые котлы, греющие воздух. Они организовали раздачу горячей похлебки с салом, мгновенно завоевав симпатии простолюдинов. От желающих записаться в Гильдию не было отбоя, впрочем, хватало и тех, кто шел в городское ополчение. Все хотели отомстить южанам за беспринципное нападение, вдобавок солдат кормили лучше, король не скупился, а милости Гильдии Прогресса хватало далеко не всем.

— Вот, держи, пока горячее. — Илма подала Вольфгангу миску, над которой аппетитно поднимался пар, и с умилением смотрела, как он работает ложкой.

Юноша ел торопливо, ведь если немного подождать, похлебка застынет и потеряет тот небогатый вкус, который у нее был. Ему совершенно не хотелось жевать клей.

— Где остальные? — Проснувшись, Вольфганг пережил несколько неприятных минут. Почему-то юноше решительно не нравилось оставаться в одиночестве.

— Хартман ушел договариваться по поводу детей и остальных. У нас есть немного серебра, должно хватить, чтобы их приняли в дом милости.

— А ты? — осторожно осведомился Вольфганг. Он уже не был ребенком и прекрасно чувствовал оказываемые ему знаки.

— А сам как думаешь? — девушка фыркнула и опустила голову, пряча глаза за белой челкой.

— У меня ничего нет. — Юноша тяжело вздохнул и отложил ложку, есть перехотелось. — Фактически — я дезертир.

— Глупости, серебро дело наживное. Зато ты очень надежный. — Она посмотрела исподлобья. — И добрый. Возьмешь меня в жены?

— А сама как думаешь? Я… — Вольфганга прервал рев горна. Он раскатисто разносился над лагерем беженцев, явно способный поднять мертвецов.