Теперь уже я остановила спутницу и посмотрела на неё с выражением «Ой, ли?».

– Ну и регулярные нервные приступы, обеспеченные строптивой супругой, не желавшей становиться ни рабыней, ни покойницей. – одёрнув длинный рукав и на миг вспыхнув непрощением, добавила Сиена.

Однако, краешек уродливого шрама на руке я успела заметить. Крайтон говорил, что её муж был садистом. Вот прям таким словом. Я понимала, что она не всё договаривает, но это и не нужно. Не настолько мы были близки, чтобы делиться такими страшными, болезненными подробностями.

– Так как же вам удалось сменить гнев его величества на милость, и переломить ситуацию? – поменяла тему я.

– Шантаж. – легко призналась девушка.

– Вы… - опешила я и даже не нашлась, как сформулировать вопрос.

– Нет, не подумайте, никаких грубых форм. Видите ли, я никогда ничего не просила для себя…

– А их величество, чувствуя за собой грех, вину за покалеченную судьбу любимицы, не сумел отказать ей в просьбе за другого. – я мысленно закончила ответ за собеседницу.

– Верно. – она словно прочитала мою мысль.
– Знаете, разговаривать с вами чрезвычайно приятно. Редко кто без лишних слов умеет уловить суть.

– А вы не боитесь…

– Быть такой откровенной? – спутница изогнула красивую бровь. – Нет. Во-первых, вряд ли у кого-то, кроме меня самой, получится поколебать особое отношение их величеств к Сиене Девойской.

– Однако, это палка о двух концах - внимание людей, обличённых безграничной властью.

– Хорошее замечание, правильное. Иногда лучше, чтобы о тебе и вовсе не знали.

– А во-вторых?

– Опыт дворцовой жизни научил меня разбираться в человеческих душах. А заточение замужеством – ценить хороших людей. Вы простите меня…

– За что? – я не поспевала за сменой её мыслей и не уставала удивляться. Впервые с появления на нашем пороге в интонациях герцогини скользнула тень неуверенности и какая-то совершенно сердечная теплота.

– За мою бесцеремонность. Не думаю, что вам приятно было увидеть Крайтона в обществе другой женщины. Я просто не могла там оставаться. Ни в замке мужа, ни в отчем доме, ни во дворце. Если бы не встреча с братом, уехала бы одна, куда глаза глядят. Но это было бы совсем дурно.

Ясно. Как и жестокого мужа, не смогла простить тех, кто повинен в том, что он им стал - родителей и короля.

– Буду рада принимать вас в своём доме. – искренне ответила я.

– Благодарю. – она на ходу слегка склонила голову. – А вы хорошо держались! – Сиена снова резко сменила тему и звонко рассмеялась. – Такие сюрпризы кого угодно могли выбить из колеи. А вы вон даже не дрогнули. Восхищаюсь вашей выдержкой!

Ага, не дрогнула! Ещё как взбодрилась!

– Да уж, неожиданности сегодняшнего дня просто фееричны. – согласилась с гостьей.

Смеясь и вспоминая казусы встречи, вошли в дом. Здесь царила возбуждённо-радостная суета.

Так, это всё хорошо. Просто замечательно. Но на пороге гостиной стоял Крайтон. И он ждал от меня невысказанного ответа.

– А мы вас уже совсем потеряли! – рядом с ним появился Серёга.

– Немного заболтались… по девичьи. – думая совсем о другом, не отрывая взгляда от глаз герцога… моего герцога, я кивнула ему согласием.

Глава 74

Глава 74

Вот так всё и случилось. Волевым решением Крайтона определилась моя судьба. Впрочем, не очень-то я и сопротивлялась.

Теперь мы действительно готовимся к свадьбе, и в этом вопросе помощь Сиены воистину неоценима. Кстати, там в ювелирке они с Кратоном выбирали подарок к нашей помолвке. Герцогиня попросила брата подсказать что-то, что мне обязательно понравится. Изящный браслет из тонких нитей белого золота с нежным жемчугом действительно оказался великолепен.

Нам её, точно говорю, Аркон послал. Бракосочетание герцогского масштаба, это вам не маленькое торжество в замковой часовне организовать.

Бр-р-р, боюсь представить, что будет. Ещё Серёга подначивает и постоянно намекает, что всё помнит и обязательно отыграется на мне за издевательства на их свадьбе с Лилькой. Свояк, называется.

А ещё все дружно веселимся по поводу того, как я старательно обустроила свою комнату, которая мне теперь не пригодится. Ну в имении баронском. На что Лиля спокойно возражает, что эта спальня будет оставаться в неприкосновенном виде, как персональная жилая площадь на случаи нашего с герцогом гостевания у родственников.