На этом месте Риордан вспомнил речь Биккарта, которую тот произнес для новобранцев. Она была посвящена отношению поединщиков к смерти. Бойцы Фоллса в нее не верят, воины Овергора, напротив, верят, но пользуют смерть, как девку с панели. И вовремя вспомнил, потому что в следующем отрывке речь зашла о поединщиках.

"Нынешний мастер войны Фоллса – Кантор.

В ранге поединщика провел три кампания, получил два ранения и был комиссован. Стратегический талант Скаттура и его лидерские качества были высоко оценены Палатой лэрдов, после чего он был возведен в новый сан.

Поединщиков в Фоллсе считают особыми людьми. По мнению жителей и в соответствии с их религиозными верованиями, способности человека могут и должны проявляться в его внешности. Таким образом внутренняя энергия подталкивает индивидуума к его судьбе. Большинство жителей Фоллса кареглазы и темноволосы. Поэтому мальчики с голубыми или серо-голубыми глазами сразу попадают под пристальное внимание окружающих. В Фоллсе считается, что это указывает на то жесткость и решительность характера. И если ребенок оправдывает ожидания, то его начинают воспитывать особенным образом. В первую очередь тренируются скорость и выносливость, а также в нем развивают морально-волевые качества. Лучших воспитанников в 12 лет передают в Академию войны, где они приступают к циклу обучения поединщиков. Весь цикл рассчитан на 10 лет, после чего самых одаренных включают в состав боевого резерва. Из-за внешних данных, а также по причине жестокости воинов, дружину Фоллса называют Голубой сталью. На Парапете Доблести Голубая сталь всегда добивает противников и не ждет пощады себе. Поэтому кампании против Фоллса считаются самыми кровопролитными и затратными в плане расхода людских ресурсов. Даже победа в этом случае дается очень дорогой ценой, что в полной мере испытал на себе Овергор, когда в результате войны первая десятка поединщиков оказалась полностью обескровленной".

На этом месте Риордан вздохнул. И вот против таких зверей в человеческом облике через неделю суждено выйти Дертину. Каковы шансы у бывшего кузнеца? Один год обучения против десяти лет подготовки. Неудивительно, что у Фоллса такая тактика. Судя по тому, что он прочитал, они имеют глубокий запас поединщиков, так что любой размен на поле боя выгоден для них в будущем.

После справочника по географии Риордан послушно проштудировал свод придворных правил. Все эти преимущества титулов и поклоны вызвали у него приступ зевоты. Глаза слипались, а голодный желудок подавал о себе знать громким урчанием. Он уже собрался захлопнуть книгу, как услышал позади звук приближающихся шагов. Он живо крутанулся на стуле, и увидел графа Танлегера.

Посланник подошел и покровительственно похлопал Риордана по плечу.

– Сиди, сиди. Изучаешь этикет? Похвально. Ты пометь себе, в Фоллсе считается неприличным сидеть «нога на ногу». Расценивается, как пренебрежение. То же самое касается рук в карманах. Подумают, что ты ими брезгуешь.

– Я запомню.

– Еще в Фоллсе протягивают ладонь для рукопожатия. Но тебе не следует так поступать, потому что они тоже знакомы с нашими манерами и знают, что у нас рукопожатие – это вызов. Попытаешься проявить учтивость и будешь неправильно понят. С твоей-то репутацией.

– А что не так с моей репутацией, Посланник?

Граф Танлегер в притворном удивлении изогнул бровь и одновременно усмехнулся. В таком виде его физиономия стала похожа на театральную маску.

– Для многих ты по-прежнему боец. Полицейская личина к тебе как-то не приклеилась.

– Но при чем тут Фоллс?

Посланник рассмеялся.

– Неужели ты думаешь, что ближайшие соседи не проявляют интереса к нашим событиям? Проявляют и даже чрезмерно. Открою тебе небольшой секрет. Визир воспринял твое назначение, как вмешательство в собственные дела, но это не так. Когда речь зашла о твоей персоне, его величество горячо поддержала идею на время услать тебя с глаз долой. Не понимаю, чем ты досадил королеве, но это факт. Принцесса Вера, вот удивительная редкость, была полностью согласна с матерью! И даже принц поддержал решение женщин. Правда тет-а-тет он обмолвился мне, что тебе будет безопаснее на время побыть вне Овергора.

– Пон-нятно, – задумчиво протянул Риордан.

– Неужели? А мне вот совсем не понятно. У тебя какие-то проблемы, мой юный друг?

Глаза Риордана сверкнули.

– Ничего такого, с чем я не смогу справиться.

– Пусть будет так, – не спуская испытующего взгляда с Риордана, продолжил Посланник. – Но все эти мотивы не столь важны. Тебя в качестве эмиссара Короны запросил двор Фоллса. Понимаешь? Изначально это была не наша идея, а их просьба.

– Поразительно, – прошептал ошарашенный Риордан.

– Полагаешь? А я не нахожу тут ничего поразительного, – сухо произнес граф Танлегер и, чуть подавшись вперед, задал вопрос. – Ты уже прочитал историю Голубой стали? Я имею в виду их принципы подбора бойцов.

– Бегло.

– Какого цвета у тебя глаза?

Риордан равнодушно пожал плечами.

– По-разному бывает. Иногда серые, иногда серо-голубые, мама в детстве считала их просто голубыми, – на этом месте Риордан осекся и замер с полуоткрытым ртом, уставившись на Посланника.

– Вот-вот, мой мальчик, – промолвил граф Танлегер. – Теперь ты тоже понял. Держи там ухо востро. Не просто так они тебя у нас выпросили.

Приезд делегации Фоллса по всем статьям напоминал нашествие неприятеля или переселение народов, таким массовым он оказался. Сам королевский кортеж состоял из четырех десятков экипажей, карет и прочих транспортных средств, а сразу за ним следовал обоз, который по количеству повозок превышал кортеж минимум вдвое. И все это вместе составляло не более одной десятой от общего числа гостей.