Режиссер входит в художественную мастерскую («Прямо сейчас, а не после», 2015). Рядом с географической картой висит афиша KIAF за 2014 год. KIAF — ежегодная Корейская художественная выставка, одна из крупнейших в Азии. Можно начать гадать, что же хотел сказать автор: начинающая художница имеет амбиции и, может быть, мечтает об участии в этой выставке? Зачем иначе помещать в кадр плакат? А можно не увлекаться анализом. Просто плакат значимого события культурной жизни Сеула, просто висит.

Заходим в помещения. Проигрыватель пластинок у витрины с тортами — претензия на европейскость, аксессуар каждой уважающей себя сеульской кофейни (Холм свободы, 2014). Реклама корейского рисового вина, гласящая «Забудь саке! Чонха — традиционный мягкий вкус» — наоборот про корейскость, акцентирование национальной идентичности. Такие рекламные постеры и дешевые пейзажи в стиле восточной живописи — неотъемлемые составляющие интерьера небольших ресторанчиков, куда можно прийти с друзьями пожарить мясо и выпить. Несколько штрихов, и перед зрителем предстает живой Сеул. Город-мозаика, город-калейдоскоп, город-эклектика, в котором обычаи и современность, Азия и Запад, все сосуществует параллельно.

Кадр из фильма «Холм свободы» (2014)

Отличительная черта работ Хон Сансу — в наполнении кадра он не претендует на математическую точность. Режиссер показывает не «жизнь как она есть, а жизнь как она бывает» 146 . Нарушает принципы классической драматургии: черный зонт, контрастно висящий на белой стене, вовсе не означает, что к концу фильма прольется ливень («Женщина, которая убежала», 2020). Зато можно отметить, что наличие большого зонта (а лучше нескольких) — обязательное условие для каждого корейского дома. Сезоны дождей дают о себе знать.

Скучное небо, однотонные стены, чистые поверхности столов. Почему детали, описанные выше, так заметны? Потому что кадры Хон Сансу не перегружены, в них всегда много воздуха и пустоты. Кажется, пустота и обеспечивает то фундаментальное взаимодействие между составляющими кадра, которое не позволяет ему рассыпаться на отдельные детали. Своего рода точка гравитации, она становится центром статичных планов, вокруг нее строится повествование, она — цель рассказываемых историй.

Известно, что белый луч света содержит в себе все цвета спектра. Так же и пустота, которой дышат фильмы Хон Сансу, является высшей точкой проявления Действительности. Эта пустота не про отсутствие, а про всеобъемлемость. Она обладает онтологическим верховенством над всем остальным. «Все на ней основывается, все ею держится и получает от нее свой смысл» 147 .

«Опустошая» свои картины, Хон Сансу не дает зрителю ни утонуть в сюжете, ни заблудиться в мелочах. Напротив, редуцируя нарратив, он как бы отступает на пару шагов назад. Выбирает должную дистанцию, глядя с которой зритель начинает воспринимать картину целиком. И перед ним раскрывается обширная гладь реальности.

«Найти то, что скрыто на поверхности жизни», — пишет одна из героинь в качестве дарственной надписи на своей книге (Прямо сейчас, а не после, 2014). От сюжетности к диалогам, от диалогов к деталям, от деталей к их отсутствию — Хон Сансу шаг за шагом сводит на нет те составляющие, которые принято считать чертами кинематографа. Остаются эстетика, ритмика, поточность. Его фильмы подталкивают зрителя оставить логическое мышление и активизируют целостное, интуитивное познание. Режиссер включает в нас чистое, наивное, искреннее, способное к удивлению восприятие мира. Зритель начинает смотреть на вещи как бы впервые, что позволяет ему переживать настоящий момент, обыденная красота которого так притягательна своей спонтанностью и неповторимостью.

Бывший сценарист Ли Чхандон дебютировал в качестве режиссера с фильмом «Зеленая рыба» (1997). Начиная с этого момента, его карьера стала развиваться стремительно и достаточно успешно. Фильм за фильмом режиссер попадал в номинации известных международных кинофестивалей 148

В 2002 году «Оазис» попал в конкурсную программу Венецианского кинофестиваля, где получил специальную режиссёрскую награду и несколько других. С 2003 г. по 2004 г. Ли Чхандон занимал пост министра культуры и туризма Республики Корея. Тем не менее на своём режиссерском пути автор останавливаться не планировал. Кинокартина «Тайное сияние» в 2007 г. была отобрана в конкурсную программу Каннского кинофестиваля, где актриса Чон Доён получила приз за лучшую женскую роль. Нельзя не отметить, что в этом была и заслуга самого Ли Чхандона, ввиду распространенного для корейской киноиндустрии аутеризма.

Вслед за «Тайным сиянием» на Каннский фестиваль попал фильм «Поэзия» (Poetry, 2010), о котором далее пойдет речь. Фильм получил приз за лучший сценарий. Через восемь лет режиссёр вновь громко заявил о себе, представив международной публике фильм «Пылающий», во многом благодаря которому теперь он знаком современным любителям кино.

Ли Чхандон серьезно подошел к содержанию «Поэзии», главная героиня появилась в нем не сразу. Основой для сценария стал случай из реальной жизни, когда группа подростков подвергла девочку сексуальному насилию. В отличие от фильма, жертва не покончила жизнь самоубийством, однако режиссер решил пойти дальше. Ли Чхандон не хотел идти банальным путем описания возмездия, борьбы за справедливость или работы полицейских и детективов. Фильм родился из трех основных составляющих: сексуального преступления, самоубийства и образа поэтессы 60-ти лет с диагностированной болезнью Альцгеймера. Это может навести нас на образ современной Кореи с высоким уровнем насильственных преступлений, самоубийств и стареющим населением. Режиссер не упоминает об этом в своих интервью 149 , однако вполне очевидно, что через «Поэзию» он говорит не только об абстрактных вещах, но и о вполне понятной для среднестатистического корейца реальности.