Кадр из фильма «Сочувствие господину Месть» (2002)

В сцене их столкновения мы наблюдаем, что у них не осталось ничего — только их месть. Рю, выжидая у входа, репетирует способы нанесения ударов ножом, а Донджин, как хищник, выжидает его, подготовив ловушку. Наконец, оказавшись на месте свершения «казни» Рю, Донджин произносит фразу, которую можно назвать квинтэссенцией всего фильма: «Я знаю, что ты хороший человек… Поэтому… Ты ведь понимаешь, почему я должен убить тебя?»

Кадр из фильма «Сочувствие господину Месть» (2002)

Рю тянет руку, пытаясь сказать что-то, но жестокую машину мести не остановить, поэтому все вокруг окрашивается в красный, и мы наблюдаем уже третью смерть в воде за один фильм. Символично, что Донджин выбирает именно такой способ убийства Рю, ведь он мог и просто утопить его, полностью повторив смерть дочери. Но в конечном итоге, нанося раны ножом, Донджин превращает убийство Рю в симбиоз трагичных смертей его сестры и своей дочери.

Возможно, после этого фильм мог бы и закончиться, но режиссёр ставит ещё более жирную, кровавую точку, в этой истории.

После того, как Донджин возвращается на берег, Пак Чханук в красках показывает нам, что в цепочке мести не бывает конца.

Кадр из фильма «Сочувствие господину Месть» (2002)

Члены организации, частью которой была Ёнми, убивают Донджина, совершая свою месть. И последнее, что умирающий был в состоянии сказать, отчаянно цепляясь за жизнь, это: «Кто вы…? За что…?»

Все главные персонажи фильма мертвы, но цепочка мести, возможно, продолжается, просто уже за пределами этой истории. Быть может, у Донджина есть человек, который решит отомстить за него, а после — кто-то другой, и так до бесконечности.

Последние кадры фильма наглядно показывают нам, что оставляет после себя месть героев: пустынную землю, покрытую телами и кровью.

Кадр из фильма «Сочувствие господину Месть» (2002)

Кадр из фильма «Сочувствие господину Месть» (2002)

«Положи свой меч, — сказал ему Иисус, — ибо все, кто обнажит меч, умрут от меча». (Мф. 26.52)

Кинобиография современного классика кино Пак Чханука не была гладкой. Молодой любитель Хичкока и ценитель классических и современных литераторов, в произведениях которых острый сюжет сочетается со склонностью к рефлексии, сразу задался целью стать одним из лучших режиссеров в Корее, но первое десятилетие его кинобиографии принесло ему сплошные разочарования, приправленные, разумеется, весьма ценным опытом.

Его сделала знаменитым его «Объединенная зона безопасности» (2000) — мощная и новаторская картина, в которой синекдохой связи и противостояния двух Корей стала судьба нескольких пограничников с обеих сторон. Постмодернистский киноязык фильма изобиловал нарушениями линейности — флешбэками — и намекал на то, что психика может скрыть от человека память о его ужасном деянии. В будущем шедевре Пак Чханука «Олдбой» эти инструменты будут задействованы в полной мере.

Но сначала он с коллегами-кинематографистами создает производственную компанию EGG Films и выпускает фильм «Мстить буду я» (2002), идею которого он давно вынашивал. Всем героям жесткой линейной драмы, известной под международным названием «Сочувствие господину Месть», удается так или иначе отомстить своим оппонентам — и никого эта месть не доводит до добра. Позже режиссер скажет (в отношении фильма «Олдбой»): «…Насилие причиняет боль и насильнику, и жертве. Моя задача — ретранслировать эту боль залу. Мститель, даже получая удовлетворение, все равно испытывает чувство вины — вот моя основная мысль».

«Сочувствие господину Месть» сегодня считается одним из обязательных к просмотру фильмов Пак Чханука. Фильм имел не слишком успешный прокат, но хорошо прошел на кинофестивалях, получил ряд важных корейских кинонаград и определенно показал большие перспективы режиссера.

И тогда имеющий возможность работать с EGG Films Пак Чханук получил от коллеги Пон Джунхо (сегодня — оскароносного автора «Паразитов», на тот момент работавшего над будущей сенсацией — «Воспоминаниями об убийстве») совет: присмотреться к другой истории о мести — манге «Old Boy» японских авторов Гарона Цутии и Нобуаки Минэгиси.