Все, на что я могу надеяться, это то, что Виктор получил то, что ему было нужно, до того как они их нашли, или я сейчас в полном дерьме.

Я еще не готова встретиться с реальностью, поэтому останавливаюсь на стоянке позади нашего общежития.

Глушу двигатель и смотрю через лобовое стекло на студентов, которые слоняются вокруг с таким видом, будто им на все наплевать.

Глубоко вздыхаю, чертовски желая, чтобы моя жизнь не была такой. Я забыла, каково это — просто быть студентом, у которого нет никаких забот, кроме как вовремя сдавать задания.

Смотрю на здание, а затем на свою сумочку.

Часть меня хочет написать ему, спросить, все ли с ним в порядке. Но я знаю, что Кейн не хочет слышать обо мне. Черт, после того как он выгнал меня из больничной палаты, сомневаюсь, что он когда-нибудь захочет увидеть меня снова.

Он думает, что я… Я даже не могу подобрать слов.

Мне нужно с ним поговорить. Знаю, что мама права. Но как мне это сделать, если я уже знаю, что он откажется от любой моей попытки.

Чувствуя себя побежденной жизнью, я распахиваю дверцу машины и вылезаю наружу.

Пора снова войти в свою жизнь.

В общежитии воцаряется тишина, как только я захожу в общую зону.

— Летти! — Элла вскакивает и подходит, чтобы обнять меня, прежде чем я успеваю закрыть дверь. Все остальные прожигают меня обеспокоенными взглядами. — Мы не были уверены, вернешься ли… ты… когда…

— Простите, что я сбежала, — извиняюсь я, как только меня отпускают из объятий.

— Все хорошо, правда, ребята? — Элла поворачивается к остальным.

— Конечно. Тебе не за что извиняться, — говорит Уэст с широкой улыбкой.

— Как у него дела? — спрашивает Вайолет, морщась, в то время как все бросают на нее смертоносные взгляды. — Что? Разве мне нельзя беспокоиться о сокурснике?

Все игнорируют ее и поворачиваются ко мне.

— С ним все будет в порядке. Его выписали из больницы. Я, пожалуй, пойду в свою комнату.

Их взгляды следуют за мной, когда я обхожу стол, за которым они все сидели, наслаждаясь ужином, и вытаскиваю свой ключ.

— Это не твоя вина, — произносит нежный голос позади меня.

Я останавливаюсь посреди комнаты.

— На самом деле моя.

— Летти, — вздыхает Элла. — Пожалуйста, не вини себя. Он сам пришел сюда, чтобы поговорить с тобой.

— Да, из-за меня. Все это из-за меня.

Кейн прав. Во всем виновата я.

— Нет, я не позволю тебе в это верить.

Я со стуком роняю сумку на пол и опускаю задницу на край кровати.

— Сколько из нашего спора вы, ребята, слышали? — спрашиваю я, не отрывая взгляда от своих ног.

— Немного. Через дверь было не очень легко разобрать слова. — Матрас прогибается рядом со мной, и она тянется к моей руке. — Что бы это ни было. Я здесь. Ты можешь рассказать мне все, что угодно, я могу хранить секреты.

Смотрю на нее, в ее медовых глазах отражается сострадание, которого я никогда не видела у нее раньше, и задаюсь вопросом, насколько честна она была со мной о том, что слышала.

— Я действительно ценю это. Но это все еще слишком болезненно.

— Я понимаю, и это совершенно нормально.

— Мне нужно с ним поговорить. Нужно объяснить.

— Просто дай ему немного времени.

— Он никогда меня не простит, — признаюсь я.

— Я думала, ты его ненавидишь? — спрашивает Элла, но в ее тоне нет осуждения.

— Все сложно.

— Как всегда, — выдыхает девушка, заставляя меня думать, что она сама сейчас с чем-то имеет дело.

— Ты хочешь поговорить об этом? — предлагаю я.

— Я… э-эм… я снова переспала с ним.

— С Кольтом?

— Угу.

— Но я думала, он против повторов.

— Очевидно, я нарушила правило.

— Так в чем проблема?

— Как только он понял, что натворил, то выгнал меня.

— Ох.

— Да. Так хладнокровно. Его пловцы все еще были внутри меня и все такое, — невозмутимо говорит она.

— О, боже. — Я разражаюсь смехом, и, когда снова вспоминаю ее слова, мое хихиканье становится только хуже.

Смеясь, я забываю обо всем на добрых две минуты.

— Черт, прости, но мне действительно это было нужно, — говорю я сквозь смех, вытирая слезы с глаз.

— Я рада, что из этого вышло хоть что-то хорошее.

— Да ладно тебе. Не притворяйся, будто тебе не понравился процесс.

— Хорошо, да. Все было бы не так плохо, если бы парень не был так чертовски хорош в этом.