Кэлеан задумался, сомневаясь, стоит ли говорить мне правду. Но, придя к какому-то решению, прикрыл глаза, и магия ненавязчивым, почти незаметным покровом накрыла всю комнату. Я не слишком хорошо разбиралась в чарах, подобных этим, но догадалась, что жрец спрятал нашу беседу от лишних ушей.

— То, что я расскажу, должно остаться между нами. Это не тайна, об этом знают все в ущелье, кроме вас, пожалуй. Но многим не понравится, что я обсуждаю это с человеком. О последствиях для себя я не беспокоюсь, но едва ли это скрасит ваше пребывание здесь.

Я напряжённо кивнула, соглашаясь с его доводами.

— Альвэйр был уже однажды женат на леди Олиэ из Дома шелеста. Это небольшой вассальный род Дома вереска. В понимании эльфов Олиэ не была ему ровней — ни по происхождению, ни по статусу. Честно говоря, нельзя сказать, что она отличалась красотой или талантами.

Мне с трудом удалось сдержать саркастичную улыбку. Интересно, как в понимании остроухих выглядела заурядная эльфийка? На мой человеческий взгляд, все они были ослепительно красивы. Что рабыня Руэ, что принцесса Килтис, что Лиэрот.

О том, что Альвэйр потерял возлюбленную я догадалась и без слов жреца. Как и знала, что к этому приложили руку люди. Слишком уж много было в отношении Альвэйра к нам личного.

Вот только новость о том, что он был женат удивила. У эльфов не приняты повторные браки, если один из супругов погиб. Новый союз возможен лишь в том случае, если пара не получила благословения богини.

— Она, как и почти все представители её дома, была воином и погибла во время одного из набегов на приграничные территории.

Кэлеан старался говорить отстранённо, но боль, которая не имела ничего общего с погибшей Олиэ, разлилась в его груди. Моё сердце бешено заколотилось от острого чувства потери, красная пелена застила взор, я встала, и не слыша ничего, подошла к окну.

Не знаю, сколько я смотрела на спокойный летний сад. Должно быть, не слишком долго, ровно столько, сколько понадобилось мужчине, чтобы совладать с собой.

Боль сменилась настороженным удивлением. Обернувшись, я заметила озадаченный взгляд серебристых глаз. Он не мог понять, почему весть о смерти бывшей жены моего мужа повергла меня в такой шок.

— Простите, я просто никогда раньше не задумывалась, — я замолчала, подбирая слова. — Скольких родных потеряли в войнах все те, кто окружает меня сейчас. Скольких потеряли вы.

Век людей краток. Многие родственники по отцу погибли в воинах с остроухими. Но ни по одному из них я не тосковала, потому что не знала лично или встречалась пару-тройку раз. А о предках и говорить не приходится — они казались сумрачными тенями, оставшимися на страницах истории. Но эльфы? Они помнят своих погибших, будто потеряли их вчера.

— Это так. Моя жена, дочь и сын, — вопреки моим ожиданиям в голосе беловолосого жила не только печаль, которой суждено стать вечной. — Альвэйр единственный близкий родич, что остался у меня. Именно поэтому я сейчас здесь и был совсем не против вашего брака.

Эльф замолчал, не решаясь вернуться к разговору о смерти Олиэ, но, наконец, продолжил:

— Принцесса Килтис всегда любила Альвэйра. Она светлое дитя… Но слишком рано потеряла родителей. Поэтому наш король, её брат, никогда, если это только было возможно, не отказывал ей. Возможно поэтому она выросла…

— Избалованной?

— Пожалуй. Ей было сложно принять, что Альвэйр уже связал свою судьбу с кем-то. Но, честно говоря, на её влюблённость в ту пору мало обращали внимание. Слишком уж юной она была. К тому же, видя, что мой потомок безраздельно предан своей жене, она похоронила свои чувства на время.

Что было дальше, можно было догадаться. Жену Альвэйра убили, и принцесса возобновила атаки на лорда.

— Как раз тогда король издал указ о повторных браках.

Лицо Кэлеана словно окаменело. Мне не нужно было читать его чувства, чтобы видеть, насколько ему это не понравилось. Скорбь по утраченной любви для эльфов священна. Если люди не усмотрели бы ничего предосудительного в повторном браке вдовы или вдовца, то для остроухих подобное немыслимо.

— Не думаю, что дело было в принцессе Килтис. Ситуация в королевстве складывалась не лучшим образом. Олиэ была одной из последних женщин, допущенных в регулярные войска. После этого король запретил им нести службу на границе с людьми и в военных походах. И если раньше мужчины и женщины гибли в войнах практически на равных, то теперь удар на себя приняла мужская часть населения. Мужчин осталось гораздо меньше, чем женщин. И королю пришлось думать, как выровнять ситуацию. Он решил, что не может позволить вдовцам скорбеть в одиночестве и повелел им жениться повторно. Это, разумеется, была не единственная мера, но сейчас не про это.