Правда не все.

Мои глаза впились в стену, за которой я не смогла бы увидеть Эдринского леса, даже, если бы её вдруг не стало. Но она там был. Где-то далеко, там, где осталась часть магии, уцелевшей после уничтожения драконов.

Не знаю, сколько мы просидели в тишине, погружённые в свои мысли. Хотя нас терзали схожие чувства, отчего-то мне было на удивление спокойно.

Сколь безрассудно это ни было, но я прониклась к Кэлеану симпатией. И волшебство тут точно было ни при чём. Лишённые ласки дети тянутся к тем, кто готов дать им внимание и заботу. Горько, что первым от кого я получила отеческое участие, стал вчерашний враг, эльф.

— Простите меня, — мягкий голос жреца прервал мои размышления. — Вы ведь искали встречи не за тем, чтобы развлекать меня разговорами о драконах. Могу поспорить, вас смутило не только внезапное исчезновение страха перед Альвэйром.

Я ступила на зыбкую почву, но идти на попятный, не выяснив правды, слишком малодушно.

— Могу поклясться, что иногда… знаю, что чувствует мой супруг. Хотя он ни словом, ни делом не выдаёт своего настроения.

Мне не хватало слов, чтобы описать восприятие молчаливого изваяния, которое по странному капризу судьбы, рождено эльфом. Я не могла описать то острое зудящее чувство, что зародилось во мне. Понять, отчего каждая наша встреча будто равнялась куда более значительному времени, проведённому вместе.

Эльф вскинул на меня светло серые глаза цвета зимнего неба. Странно, но, заглядывая в них, я не чувствовала холода. Лишь тепло и тихую радость.

— Вот как. Я не смел надеяться на это.

Кэлеан поднялся и в волнении стал мерить комнату торопливыми шагами. Чтобы эльф, тем более столь древний, даже не пытался сохранить самообладание? Должно было случиться что-то действительно поразительное.

— Даже в браке меж нами подобная связь возникает не всегда. Обычно она проявляется через века супружества, если муж и жена стремятся друг к другу и открывают свои сердца.

Едва заметная улыбка тронула уголки бледных губ, однако в ней я не различила и капли радости.

— Мы сдержаны по своей природе и привыкли считать, что личные переживания — самое сокровенное. То, что не нуждается в обсуждении. Именно поэтому наша любовь, скорбь и боль — священны для наших традиций. Но иногда подобный взгляд на жизнь может приводить к недоразумениям… И порой это мешает нам в полной мере доверять друг другу. Даже, если и мужчина, и женщина знают, что их любовь взаимна.

Звучало, словно нелепица. Но, насколько я успела узнать эльфов, вполне в их духе. Страстно, если это слово вовсе применимо к остроухим, желать и любить друг друга, но ни разу за тысячелетия не сказать об этом вслух.

Кэлеан вздрогнул, будто очнувшись ото сна или мыслей, которые занимали его уже не одно столетие.

— Не знаю, почему я обсуждаю это с вами, леди Эльрис. Но мне хочется, чтобы вы осознали важность происходящего.

— Альвэйр тоже чувствует меня?

— Не уверен, — признал жрец. — Похоже ваше сердце открыто ко всему новому и привыкло прислушиваться к другим, поэтому с одной стороны укрепление связи произошло очень быстро.

Я сцепила руки перед собой в замок. Кэлеан и не догадывался, насколько чутким было моё сердце к другим. Выходит, в этот раз сила сыграла со мной злую шутку.

— А вот Альвэйр…, - мужчина замолчал, обуреваемый горечью. То, что случилось с сыном его любимой дочери, ранило жреца сильнее, чем личные трагедии. — Он закрыл своё сердце для каждого, даже мне достучаться до него нелегко. И в шансе, что несёт ему ваш брак, он видит лишь предательство. Ему было бы легче открыться вам, коль брачный ритуал закончился ничем. Но богиня ясно высказала свою волю — счастье для вас возможно.

Внезапно эльф подошёл ближе и обхватил мои ладони своими.

— Он ненавидит саму возможность того, что вы можете проникнуть в его душу и сердце. И заставите тем самым предать Олиэ.

Голос его смолк, но я чувствовала, что Кэлеан хочет добавить её что-то.

— Это может быть жестоко, — с грустью признал он. — Однажды, может быть, не завтра и не через год, но вы проснётесь и осознаете, что любите Альвэйра. Нельзя не полюбить того, чью душу чувствуешь так ясно.

Он коснулся рукой моей головы, будто заранее желая утешить, и я почему-то ощутила подступающие к горлу слёзы.

— Я буду молиться за то, чтобы к тому времени он сумел полюбить вас в ответ.

***

Оставшиеся до празднества у короля дни я провела, будто во сне. Силы и желание заниматься алхимией покинули меня, и, хотя я сознавала, что нужно заставить себя работать дальше, сосредоточиться на деле не могла.

Липкий страх перед неизбежным всё сильнее охватывал меня. Новый дом, который ещё недавно казался шансом прожить интересную и по-своему счастливую жизнь, обернулся ловушкой. В которой где-то там, в темноте притаился враг.