– Кто против?
– спросил он. Поднялась рука Клиффорд, как и главы западного дизайнерского региона, которая хотела, чтобы башня находилась в ее регионе.

– Хорошо, - сказал Фреймарк, отвечая на продолжающиеся возражения Клиффорд.
– Извините, я опаздываю на другую встречу, поэтому не могу продолжать дебаты. Предложение о размещении новой башни одобрено, и заседание объявляется закрытым. Мы снова встретимся здесь в понедельник, чтобы обсудить планы строительства нового космодрома "Аврора" и капитальных сооружений. Всем хорошего дня!

Прежде чем кто-либо успел перехватить его, он встал и направился к двери, игнорируя продолжающиеся мольбы Клиффорд быть услышанной.

Фреймарк вбежал в региональный медицинский центр "Аврора", спросил дорогу и помчался в указанную палату, всю дорогу поглядывая на часы.
– Я не опоздал, не так ли?
– спросил он, врываясь в палату.

Он немедленно остановился, став мишенью для трех весьма неодобрительных взглядов.

– Нет, - ответила его жена, Дженис Фреймарк, с тем особым презрением, которое жена испытывает к мужу, который допустил ошибку и оказался не там, где он должен был быть, когда он должен был быть там.
– Ты еще не опоздал, хотя и очень близко подошел к этому.

– Я рада, что ты сделал это, - добавила ее дочь Камила Родригес, более склонная к прощению. Она согнулась пополам, когда у нее начались схватки, и ее муж, Мигель Родригес, взял ее за руку, слегка поморщившись от давления, которое она оказала.

Дверь открылась, и внутрь вкатился робот.
– Мне жаль сообщать вам, но доктор немного опоздает, - сказал робот.

– Видишь?
– сказал Фреймарк, улыбаясь.
– Я не опоздал...

– Она сожалеет о неудобствах, вызванных дополнительными тридцатью секундами, - добавил робот.

Дженис нахмурилась, и Фреймарк нашел для своего взора приятный кусочек пола.

Почти ровно через тридцать секунд прибыла доктор с другим роботом на буксире. В то время как туловище первого было гуманоидной формы, поднимавшееся из цилиндрической колонны на шаровом основании, этот был большим и массивным - он едва пролезал в дверь - с гусеничными колесами и множеством придатков. Он подкатился к краю кровати и вытащил стремена, которые были неотъемлемой частью кровати, затем взял провода от мониторов Камилы и подключил их к портам на своей стороне.

– Привет, - сказала высокая светловолосая женщина, вошедшая вслед за ним в дверь. Она вымыла руки в раковине и натянула перчатки, двигаясь так, словно знала, что делает, и излучала уверенность.
– Я доктор Фрейтаг. Сегодня я буду наблюдать за операцией.

– Наблюдать?
– спросил Фреймарк.
– Э-э-э ... разве мы не идем в операционную?

– Камила обсудила бы это с тобой, если бы ты пришел вовремя, - сказала Дженис все тем же тоном.
– Робот проведет операцию; врач здесь на случай каких-либо непредвиденных проблем.

– Верно, - согласилась доктор.
– Медицинские роботы были адаптированы для использования человеком, и они невероятно эффективны. Тем не менее, нам нравится быть здесь, на всякий случай. Может наступить время, когда мы будем не нужны... но это время еще не пришло.
– Она улыбнулась.
– Я здесь еще и потому, что они пока не очень хорошие собеседники, а большинству людей нравится человеческое общение.
– Она подмигнула и раздала маски.
– Пожалуйста, наденьте это.

– Хорошо, - сказала доктор, надевая свою собственную маску и вставая рядом с роботом.
– Все хотят посмотреть, или вы хотели бы экран конфиденциальности?

– Ну...
– начал Фреймарк.

– Я хочу посмотреть, - сказала Камила. Ее тон положил конец всем дискуссиям.

– Тогда давайте начнем, - сказала доктор.

Робот закатал халат Камилы, и Фреймарк подошел и встал вместе со своей женой у изголовья Камилы. Он довольно давно не видел эту часть своей дочери, и - несмотря на обстоятельства - ему было несколько неловко смотреть на это сейчас, особенно под таким углом.

Придаток робота прошел по беременному животу Камилы, который был больше, чем он помнил по Дженис, когда та бывала в положении, и из него брызнул тонкий туман.
– Это наноспрей с антибиотиком, - сказала доктор.
– Он создает антисептическую зону для работы.
– Распылитель сделал второй заход.
– А это местный анестетик, который более эффективен, чем все, что было в нашей фармакопее до прибытия шонгейри. Он также придает коже эластичность и поможет сохранить ее в течение следующих нескольких минут.

Фреймарк хотел задать несколько вопросов и открыл было рот, чтобы сделать это, но взгляд жены заставил его снова закрыть его. Весь процесс казался - по крайней мере, до этого момента - таким, как будто врач считал это тривиальной процедурой. Но это было не тривиально - люди умирали при родах! Не так ли?

Отросток с чем-то похожим на карандаш на конце завис над животом Камилы, и от него исходил луч света. Фреймарк ничего не мог с собой поделать.
– Это что ... это что, лазер?

– Да, - сказала врач, не отрываясь от процедуры.
– У нас уже давно есть медицинские лазеры. У нас просто не было такой точности, как у этого.