Однако, стремление корисандийцев наскоро сделать настолько много орудий «новой модели» насколько возможно, поставило их в гораздо менее завидное положение, причём у них не было времени, которое можно было потратить на разработку какой-либо стандартизированной таблицы корабельной артиллерии. Их новые пушки, по-видимому, выпускались не более чем в одном или двух калибрах, но переоборудование старых, в ходе которого к ним приваривались цапфы, поставило в строй столько существующих орудий, сколько было возможно. На одной из плавучих батарей, задействованных против них в обороне Дейроса, очевидно, было установлено по меньшей мере три, а возможно, и четыре различных калибра, что, должно быть, представляло кошмар для человека, ответственного за обеспечение правильного размера и веса выстрела к каждой пушке.

«Что», — с сожалением отметил Кайлеб, — «не мешает этим орудиям быть чертовски эффективными, когда артиллеристы получают ядра правильного размера».

— Ваше Величество, мы только что получили сигнал от генерала Чермина. — Вежливый голос Жирарда прервал размышления Кайлеба, и император повернулся к флаг-капитану.

— И что же сказал генерал? — спросил он.

— Бригадир Кларик доложил по гелиографу[8], Ваше Величество. Вся его бригада высадилась на берег, и сейчас высаживается вторая волна войск бригадира Хеймина. Бригадир Кларик считает, что обе бригады будут на своих позициях в течение ближайших тридцати-сорока минут. Он говорит, что через час, самое большее.

— Хорошо! — Напряжённое выражение лица Кайлеба слегка смягчилось.

Одним из новых черисийских нововведений было введение гелиографа, использующего отражённый солнечный свет для передачи сообщений способом, который в другом мире и в другое время назвали бы «азбукой Морзе[9]». Ещё одним было строительство специально спроектированного десантного корабля. Они были двух размеров, причём большая версия могла высаживать полевую артиллерию или до ста человек одновременно, в то время как меньшая (и более быстрая) могла высаживать только сорок. Хотя оба типа были способны — по крайней мере, теоретически — делать протяжённые независимые проходы под парусами, мелкая осадка и плоские днища, предназначенные для того, чтобы сделать возможным высадку на отлогий берег, также делали их далеко не идеальными судами для действий в открытом море даже в лучшие времена. Сэр Дастин Оливир немного улучшил ситуацию, снабдив их выдвижными швертами[10], но те, что поменьше (почти половина от общего числа), совершили путешествие из Черис в качестве палубного груза, и капитаны, ответственные за доставку их до Корисанда, не были в восторге от своего назначения.

В данный момент сочувствие Кайлеба к их несчастью было, мягко говоря, ограниченным. Перевозимые на палубах десантные катера были накануне спущены на воду, чтобы присоединиться к их более крупным, довольно изношенным погодой товарищам, которые проделали трудный путь, и в то время как внимание защитников Дейроса было приковано к галеонам, систематически превращающих оборону гавани со стороны моря в обломки, Кларик и Хеймин занялись тем, что высадили две свои бригады морской пехоты на берег, как раз вне поля зрения городских укреплений. Для их поддержки, у них было всего четыре батареи полевых орудий и совсем не было осадной артиллерии, но четыре тысячи вооружённых винтовками морпехов и не нуждались в особой артиллерийской поддержке.

— Кто-нибудь попросите отца Клайфирда присоединиться к нам. Думаю, пришло время отправить ещё одну записку на берег. — Император обнажил зубы в натянутой улыбке. — Я понимаю, что письма шурина не произвели особого впечатления на барона Дейрвина. Честно говоря, меня бы тоже не впечатлило что-либо от Великого Герцога Зебедайи. Но разгрома его батарей должно быть достаточно, чтобы склонить его к здравомыслию, даже не имея Кларика и Хеймина на берегу за его спиной.

— Во всяком случае, это кажется вероятным, Ваше Величество, — согласился капитан Жирард.

— Так будет лучше, — сказал Кайлеб более твёрдым и каким-то мрачным голосом. — Если нам придётся штурмовать его город, это будет ужасно. Я понимаю, что наши люди более дисциплинированны, чем большинство, но даже дисциплина сиддармаркских пикинеров может ослабнуть, если они понесут тяжёлые потери. Особенно если они поставят их штурмом в положение, когда все с обеих сторон знают, что не смогут противостоять им в конце концов. Кроме того, даже если наши люди поведут себя безупречно, в Дейросе есть гражданские — много гражданских, включая женщин и детей.

— Вы думали о том, чтобы подчеркнуть этот факт барону в своём письме, Ваше Величество? — спросил Мерлин, и Кайлеб громко рассмеялся над старательно нейтральным тоном своего телохранителя.

— Собственно говоря, да. Но тактично, Мерлин… тактично. Я не собирался вести себя так же, как вёл себя с графом Тирском, если это то, на что ты так деликатно намекнул. Смотри.

Пока Кайлеб говорил, появился отец Клайфирд с переносной столиком для письма в руках. Император посмотрел, как его секретарь расставляет столик и достаёт блокнот для записей. Свежий ветерок, дувший поверх палубы, зацепил края листков блокнота, восторженно разворошив их, и Кайлеб выгнул бровь, глядя на Леймина, когда священник схватил блокнот, положил его на столик, и воткнул пару кнопок в нижние углы верхнего листа, чтобы усмирить его колебания.

— Может быть тебе будет легче, если мы спустимся вниз, Клайфирд? — спросил тогда император с серьёзной учтивостью… и тщательно рассчитывая время.

— Нет, благодарю Вас, Ваше Величество. — Невозмутимое выражение лица Леймина сделало бы честь любому опытному актёру, и он вежливо покачал головой. — По странному стечению обстоятельств я, кажется, как раз в это мгновение закончил прикалывать бумагу. Странное совпадение во времени, я уверен.

— Боже мой, — с притворной скромностью произнёс Кайлеб. — Это удивительно, не правда ли?