К которым, впрочем, мы вернулись ещё очень нескоро. Поначалу легкие и осторожные касания, целью которых было изучение тел друг друга, очень быстро переросли в откровенные ласки, а долгие и неторопливые поцелуи сменились на порывистые и страстные.

Момент, когда Деллион мягко опрокинул меня, уже лишившуюся к тому времени всей одежды, на постель и навис сверху, стал последним, который удалось отразить затуманенному страстью разуму. Потому как после тот попросту отключился. Об этом позаботился мужчина, в глазах которого, потемневших едва ли не до черноты, полыхало неукротимое пламя желания.

***

Утро, для меня и моего ясноглазого эльфа, началось с топота и криков за дверью, на которые мы, утомленные долгой ночью, проведенной в любви, поначалу попросту не обратили внимания.

Но когда ту самую дверь, едва не вынесли, а комнату следом за этим огласил громкий пронзительный девичий крик, все-таки соизволили проснуться и открыть глаза.

– Ты... ведьма! Это ты натворила!
– задыхаясь от гнева завопила остановившаяся возле кровати девушка, в которой я, спросонья, не сразу опознала дочь Дэнны.
– Это ты превратила Альмиру в ЭТО!

На последних словах, выкрикнутых на особо высокой ноте, что заставила меня (лежащую на груди Деллиона, который даже не сделал попытки подняться, когда наше уединение было нарушено) поморщиться, девица вытянула вперед руки, явив нашим взорам большую, тёмно-зеленую пупырчатую жабу. Следом за чем комнату огласило громкое, протяжное и какое-то жалобное "ква-а"...

Выплеснуть свой гнев полностью ворвавшейся в комнату незваной гостье никто не дал. Пока я смотрела на жабу, которую мне с женихом продолжали демонстрировать, и осознавала факт того, что слова о земноводных, брошенные мной, сбылись, тот просто слегка повел рукой, отчего крик девицы сразу прекратился, точно отрезало, и коротко, холодно приказал:

– Вон!

От возмущения и охватившего её гнева, дочь главы Сестер Келен выпучила глаза: точь-в-точь как сидящая у неё на руках жаба. Затем лицо девушки покраснело от натуги и раздулись щёки, будто та силилась что-то сказать. А когда не вышло, вылетела прочь из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Жаль, что моя магия долго не продержится, - со вздохом произнёс Деллион, когда в коридоре стих звук быстро удаляющихся шагов. Когда молчит, эта девица даже симпатичной кажется.

Вот на этом моменте я не выдержала и, уткнувшись тому носом в плечо, расхохоталась. И смеялась долго: до ручьёв слез из глаз и колик в животе. Более того, жениху меня успокаивать пришлось.

– Ну что ты, Ясми!
– сидя на кровати и укачивая в собственных объятиях, точно малого ребенка, говорил тот, безуспешно силясь скрыть собственную улыбку.
– Подумаешь, обратила одну из здешних дур в жабу... Так ведь она же сама виновата! Ты честно предупредила, что станет с теми, кто решится подслушивать и подсматривать. А эта особа не пожелала внять твоему предупреждению. Ведь сбежала же её товарка, которая за окном пряталась, и наверняка человеком осталась. Какой теперь с тебя спрос?

– Никакого, - всхлипнув, согласилась я с любимым мужчиной.
– Но эта, как её...

– Альмира.

– Ага. Альмира... Она ведь действительно стала жабой! Я, когда произносила вслух своё проклятие, до конца не верила, что у меня получится сотворить подобное. Хотела, безусловно, но всё же это больше шутка была, ориентированная на запугивание.

– Помню, ты говорила! Вот только в каждой шутке есть доля правды, Ясми!
– пожал плечами Делл.
– И у той девицы, что превратилась, теперь будет достаточно времени, чтобы это понять. Ты ведь, как я понял, лишь тело изменила, а разум-то у этой жабы человеческим остался, так?.

– Все верно, - вытерев глаза, я наконец сумела взять себя в руки и, перестав смеяться, смогла выпрямиться.

– Так, может всех этих Сестер Келен в пупырчатых красавиц на годик превратишь?
– мне подарили практически невесомый поцелуй в обнаженное плечо.
– С Дэнной подобное, к сожалению, не выйдет, потому как на ней защита. Но, думаю, год, проведенный в качестве правительницы жабьего царства, и её чему-нибудь да научит!

– На всех зарнаванских аборигенок моей силы не хватит!
– снова развеселилась я и чуть отклонила голову в сторону, открывая для поцелуев шею.
– А вот насчет их главы мысль одна есть.

– Какая?
– полюбопытствовал тёмный эльф, воспользовавшись моим безмолвным приглашением.
– Артефакт будет блокировать любую враждебную магию в отношении неё.

– Так то враждебная, а я помочь хочу. По-своему. Да и сон - не враждебная магия.

– Помочь? Сон?
– непонимающе переспросил жених, прекратив свою ласку, и за плечи разворачивая меня к себе лицом.
– Ясми, что ты задумала?

– Расскажу, пока одеваться будем, - отозвалась я и, подавшись вперед, коснулась его губ своими.
– А то, боюсь, вместо одной Гадины с жабой, к нам вскоре пожалует толпа разгневанных обитательниц этого дома. И мне не хотелось бы встретить их в своём нынешнем виде.