— Понял, не высовывайся!

Бинокль был со мной, одна из тех вещей, с которой не стоит расставаться — это бинокль. Выждав минуту, я сначала высунул из укрытия ствол автомата, чтобы снайпер если он жив, открыл огонь. Но огня не было. Тогда я высунулся сам, принялся искать место его лежки, каждую секунду ожидая пули…

И нашел. Видно было не все, но того, что было видно, мне было достаточно. Крови натекло столько, что было ясно — не жилец. Но он еще шевелился. Я начал пристраивать ствол автомата, чтобы накрыть лежку очередью — и тут хлопнул выстрел!

Твою мать!

Глупо, но, наверное, никогда так быстро я не прятался за укрытие. Пулю не обгонишь, но все равно я поставил рекорд, при это чуть не разбив бинокль. Автомат, если бы он не был на ремне, обязательно улетел бы в пропасть…

Черт…

Не слышно пули! Если пуля не попала бы в меня, но пролетела бы рядом — я бы ее услышал. Не мог не услышать. Но не услышал…

Куда он стрелял?

Снова высунулся из-за валуна, послужившего мне укрытием. И каким — то шестым чувством — будто кто подсказал на ухо — понял, снайпер мертв. Понял, что не уйти и кончил себя. Снайпера больше не было. По крайней мере, этот снайпер был обезврежен…

Ф-ф-ф-у-у-у…

Снайпер — один из самых опасных противников на поле боя. Если снайпера нет — значит, можно заняться теми, кто остался в живых после резни. Да побыстрее, пока сюда не сбежалась вся местная армия, пока не появился вертолет. От вертолета нам не уйти, если он появится — хана. А после того, что мы прошли и пережили, проиграть — просто обидно и недопустимо…

— Эд!

Что за…

— Не высовывайся, лежи! — рявкнул я — что?

— Смотри! Прямо!

Я поднес к глазам бинокль — и не поверил своим глазам. Оставшиеся в живых боевики из группы преследования — а их было пятеро, трое негров и двое белых, видимо арабов собрались на крохотном пятачке земли, прямо посередине того места, где произошло побоище. А шестым был…

— Лежи, не поднимайся!!!

Ник… Это невозможно, он же…

Черт, Ник. Как же так, как ты туда попал? Черт, черт, черт…

Главарь террористов — высокий, бородатый араб в камуфляже, что — то кричал, прикрываясь братом. Что именно — разобрать я не мог, но все было понятно и так. Надо было спускаться…

Первым делом проверил пистолет — достал обычный магазин на восемь патронов и вставил удлиненный — на десять. Одиннадцатый патрон был в столе. Пистолет я вынул из кобуры и засунул на спине за ремень с взведенным курком и снятый с предохранителя. Была опасность, что при спуске можно его выронить, но другого выхода у меня не было. В карман сунул гранату — последнюю. Вот и все…

Спустился на карниз, где залегла Марина, повернулся к террористам лицом, вскинул к глазам бинокль. И, делая вид что рассматриваю террористов, заговорил…

— Видишь?

— Да — коротко подтвердила Марина

— Тогда слушай и не высовывайся, вообще — замри. В одиночку я ничего не сделаю, вдвоем с тобой — скорее всего, получится. Поняла?

— Да.

— Живыми они нас не выпустят, ни тебя, ни меня, ни его. Попытаются узнать, куда и зачем мы идем, а потом убьют. Может быть, оставят одного из нас как проводника — как дойдут, убьют и последнего. Жалости от них не дождаться, это террористы, поняла?

— Да.

— Тогда смотри! Видишь валун — метров пятнадцать от того места, где они стоят?

— Да.

— Я пойду туда. Встану рядом с ним, чуть дальше. Как только я пройду — начинай отсчет. Досчитаешь до ста — стреляй! Видела, где остальные залегли?

— Да.

— Вот и хорошо. Удачной охоты, моя амазонка…

Последнее я сказал, уже спускаясь по веревке вниз…

Али чудовищным усилием воли приказал себе не обращать внимание на боль. Перевязать себя было некогда, наложить жгут тоже, что-то теплое медленно текло вниз, по коже, пропитывало штанину — но он приказал себе не обращать на это внимания. Моджахеда убить невозможно, если он идет по пути Аллаха! Аллах велик!

Прикрывшись связанным кяфиром, он ждал держа в руке пистолет. Он видел, как кяфир спускался по веревке, как он ступил на землю. Спустившись по веревке, он демонстративно отбросил автомат в сторону и медленно пошел вперед, в их сторону…

— Эмир, у него кажется пистолет за спиной! Я видел… — Ахмед, снайпер группы видимо сопровождал кяфира стволом винтовки и решил предупредить эмира о возможной опасности…

— Не стрелять! — рявкнул Али — не стрелять!

Что может сделать кяфир, даже если у него пистолет — один против пятерых вооруженных и опытных моджахедов, среди которых есть даже снайпер. Да вдобавок, брат кяфира у них в заложниках. Да хоть два пистолета — пусть подходит ближе…

Кяфир шагал спокойно и уверенно, и в душе у Али вдруг ворохнулась злоба. Это он столкнул их с десантниками, заставив их попасть в засаду, которая предназначалась для него самого. Это он убил весь джамаат Абдаллы. Это он забросал их гранатами ночью. И только Аллаху ведомо, кровь скольких его рабов обагрила руки этого неверного. Многих — если учесть, что он воевал. Таким воином, как этот кяфир можно стать, только долго и жестоко воюя. А сейчас он идет по чужой земле как по своей…

Али подавил позыв поднять пистолет и выстрелить в кяфира. Сначала нужно задать ему несколько вопросов, и только потом убить. Али представил, с каким наслаждением он сделает это…