После гибели командира, капитана Манасы солдаты быстро превратились в испуганное стадо овец, готовое безоглядно метнуться в любую сторону. После того, как харкая кровью опустился на землю капитан Манаса, как почти сразу же после этого погиб гранатометчик — неизвестный снайпер попал точно в голову и красно-белая каша плеснулась по всем сторонам, забрызгав тех, кто был близко, солдат охватила паника. Все то, чему их учили инструкторы, оказалось забытым — они шквально палили в белый свет как в копеечку, надеясь, что хоть одна пуля найдет демона, убивающего их одного за другим…

Аль-Мумит сделал всего несколько выстрелов — но эти выстрелы кардинально переломили ситуацию в бою. Еще пару минут назад его джамаату противостояли тренированные солдаты — парашютисты армии Замбии под прикрытием огня единого пулемета, не дававшего моджахедам поднять головы. Сейчас же пулемет молчал, а солдаты превратились в испуганное стадо, где никто не командовал и никто не знал, что делать…

Их командир лежал на выжженной, даже после смерти он не выпустил намертво зажатый в руках бинокль. Остальные заняли укрытия, какие придется, высовывались из-за них, стреляли долго и бестолково. Аль-Мумит снова прицелился. Выстрел был сложный, большая часть цели — замбийского пулеметчика, стреляющего из старого ПК — самая опасная цель на сегодняшний момент. Он залег, прикрываясь валуном и стрелял длинными, прорубающими кустарник очередями. Курок привычно поддался усилию пальца, винтовка отдала в плечо, аль-Мумит до рези в глазах смотрел в оптический прицел, ожидая результата выстрела — пуля на такое расстояние летит долго. Промах! Пуля ударила в валун, оставив на нем небольшой скол, пулеметчик сразу прекратил огонь и откатился за валун. Ничего… Снайпер переместил точку прицеливания чуть влево и принялся терпеливо ждать, не обращая внимания на другие возможные цели. Ждать ему пришлось недолго — секунд через двадцать пулеметчику вновь приспичило пострелять, поддержать огнем свое подразделение — ведь моджахеды подошли уже достаточно близко. Что-то мелькнуло — на таком расстоянии и с девятикратным прицелом это воспринималось как движение, которое скорее можно было угадать, нежели увидеть — мелькнуло с другой стороны валуна и аль-Мумит, уже внесший боковую поправку нажал на спуск. Через пару секунд пулемет противника тоже захлебнулся…

Старший лейтенант Маганда был новичком. После училища — а учился он в России в рязанском воздушно-десантном, он служил всего лишь пятый месяц в должности заместителя командира взвода. В штабе ему ясно дали понять, что после ухода в отставку взводного, капитана Манасы, бывшего партизана и боевика, он вполне может рассчитывать на должность командира взвода. Ведь не зря же он столько времени учился в далекой, заснеженной России!

Сегодня же все пошло не так, как планировалось, все пошло наперекосяк. Сначала тот самый взрыв — кстати, Маганда предложил выдвинуться километра на полтора ближе к перевалу, но капитан Манаса не захотел. Маганда отчетливо понял, что капитану просто понравилось место, где есть тень, позволяющая скрыться от палящего дневного солнца, и где есть источник воды. Вот и все — соображения более удобной для боя позиции, позволяющие изначально занять господствующие над местностью высоты и при необходимости вступить в бой всем вместе, были отвергнуты. А вот пулеметный расчет вперед без достаточного, на взгляд Маганды, прикрытия он послал! Как же — приданные, не свои…

И после этого взрыва, когда уже даже самому тупому бабуину было понятно, что впереди делается что-то неладное, Манаса не двинулся с места! Он приказал первому отделению выдвинуться вперед и проверить, что там происходит. Тем самым он потерял еще некоторое количество драгоценного времени, когда можно было что-то сделать не теряя людей — а оно утекало стремительно, словно вода в песок…

И только после того, как по фронту началась ожесточенная стрельба, до расфуфыренного краснозадого бабуина (именно так Маганда называл своего командира за глаза) дошло, что дело совсем дрянь — и он приказал двигаться вперед. Но на выдвижении они потеряли время — а когда выдвинулись и заняли позиции — было уже поздно…

Кто на них нападал — старший лейтенант Маганда не знал. Но, выглядывая из своего укрытия, он увидел одного из боевиков и с ужасом понял, что он белый! Какой-то странный, не похожий на тех белых, которых он видел раньше — но все же белый! В генах африканцев, наверное, навсегда заложен страх перед белыми — именно поэтому они с таким садистским удовольствием издеваются над безоружными белыми, вымещая, таким образом, свой страх. Но сейчас у белого в руках был легкий ручной пулемет РПД, из которого он вел шквальный огонь. Через секунду пулеметная очередь врезалась в землю совсем рядом с Магандой, выбивая сухие красные комья — и он поспешно спрятался в укрытие…

Потом заглох пулемет, все думали, что просто меняют ленту — но снова он так и не заговорил, оставив их беззащитными перед наступающими белыми. А потом погиб и капитан Манаса — его снял снайпер. Он как раз разглядывал поле боя в бинокль — для чего при этом надо было вставать, Маганда так и не понял — и вдруг его горло взорвалось, щедро брызнуло красным и Манаса страшно хрипя, повалился на землю. Хотя во взводе был фельдшер, помощь оказывать он не бросился, он скорее готов был броситься наутек, как и остальные солдаты взвода. Да и смысла оказывать помощь при таком ранении не было — это было понятно даже последнему крестьянину-общиннику, только вчера взявшему в руки автомат…

Старший лейтенант пытался хоть как-то наладить управление подразделением в бою — но это ему сделать так и не удалось. Парашютно-десантный взвод превратился в испуганное стадо, не разбегающееся только потому, что вокруг свистели пули и осколки, и побежать означало верную смерть…

Граната — мощная Ф-1 разорвалась внезапно и страшно, крик и вой повис над позициями африканцев. Осколки сразили нескольких солдат — а потерь было и так немало, особенно после удара гранатометами.

Старший лейтенант Маганда почувствовал, как что-то ударило в бок. Недоуменно посмотрел на расплывающееся по камуфляжке коричневое пятно. Боль ослепительной змеей поднималась по позвоночнику, вползала в мозг…

И тут старший лейтенант кое-что вспомнил. Вспомнил, что он из племени шанганов, а они никогда не отступают перед врагом, каким бы он ни был. И он вспомнил, как его русские товарищи по училищу рассказывали про войну, происходившую в месте со странным названием "Чечня". Тогда он узнал многое о русских, и едва не сорвал голос, доказывая русским, что шанганы храбрее. Что он такой же мужчина, каким был и его отец до него…

Настала пора это доказать…

Старший лейтенант Маганда оглядел позиции своего взвода, командиром которого он теперь являлся. Примкнул к автомату свежий магазин, перевел предохранитель на автоматический огонь. Достал из разгрузки две гранаты, до боли в руках сжал их кулаками, зубами выдернул чеки. Террористы приближались, шквальный автоматный и пулеметный огонь пронизывал их позиции, пули искали свои цели…