Чалерм смотрел на меня со странным выражением лица: то ли едва сдерживал смех, то ли подумывал отправить меня пинком с лестницы.

– А что вы умеете делать? – ровным, не выдающим его настроя голосом спросил он.

– Я…

Я закусила губу. Нет, я много чего умела делать, потому что дома на мне была половина хозяйства, уроки мелких и даже торговля добытым на охоте, не говоря уж о самих охотах. Но что из этого могла уметь Кессарин? Что вообще могла уметь Кессарин, кроме того чтобы красиво одеваться и правильно ухаживать за волосами? Распекать слуг?..

– Я умею читать, писать и считать! – сообразила я и выпалила это с таким триумфом, что Чалерм, похоже, счёл меня совершенной дурой. Нет, ну хорошо, Кессарин могла хоть чего-то понахвататься у отца, так? А канан ведал делами судебными, назначал чиновников и договаривался о правилах торговли с другими городами. Что из этого я могла бы делать? – Ещё я умею подбирать подходящих людей для работы и разбирать документы. И вообще, хмм, решать проблемы!

– Решать проблемы, – всё так же ровно повторил Чалерм. Я даже немного восхитилась его самообладанием. И выслушал, не выставил сразу. – Какие, например, проблемы?

Я попыталась вспомнить хоть что-нибудь, подходящее к случаю. В голову сразу полезли эпидемии, засухи и дурные знамения – проблемы, которые я решала отлично! Но Кессарин… какие проблемы могла решать Кессарин?.. Она жила в имении, со слугами, ходила… В чайные дома? Какие там могли быть проблемы? Недостаточно вежливый подавальщик? Почему я не подумала об этом, пока Буппа меня красила? Хоть её бы спросила!

– Н-например, – протянула я, давая себе ещё времени подумать. Вот, Буппа, например, работала хорошо. А что если бы она работала плохо? О! – Если слуги не справляются с работой, я могу разобраться.

–То есть выписать каждому по десять палок? – предположил Чалерм.

– Вовсе нет! – обиделась я. – Но иногда так бывает… Кто-то кому-то плохо объяснил, кто-то забыл, кому-то поручили то, что он не умеет… Иногда одна мелочь тянет за собой другую, и так их набегает лавина. А всего-то надо было что-то положить в другое место или поручить другому человеку…

Учёный склонил голову набок. Мне всё больше казалось, что он забавляется за мой счёт, но я могла только стиснуть зубы и терпеть.

– Ну расскажите мне о какой-нибудь проблеме, которую вы решили, – предложил он.

Я чуть не заскрипела зубами. Да я нарешала больше, чем ты в жизни повидал, холёный крючкотвор! Только теперь надо как-то так об этом рассказать, чтобы было похоже на то, что могло случиться в имении Адульядежей. И чтобы не противоречило ничему, что Чалерм мог знать о канане…

Я чуть голову себе не свернула, но всё-таки вспомнила одну историю, произошедшую в чайном доме у подножия моей горы.

– Вот, например, я как-то заметила, что в определённые дни месяца обед подают неопрятно. Тут соус через край перелился, там фрукты все сбились в уголок, в общем, как будто несли небрежно. Отец стал ругать служанку, которая приносила блюда в эти дни. Раз отругал, второй, третий, девушка плачет, а ничего не меняется: на следующий раз снова такая же история. Отец уже собирался её выгнать, но мне стало интересно, ведь в другой работе она не была такой неуклюжей. Я расспросила слуг, и оказалось, что в эту служанку влюбился сын кухарки.

Чалерм наконец не выдержал и прыснул, но я засчитала это за свою победу.

– Ничего смешного! – заявила я, подняв палец. – Всё было очень серьёзно. Девушка могла несправедливо пострадать! Понимаете, кухарка была из тех женщин, что, в одиночку вырастив сына, считают его воплощением небесного бога на земле, а всех невест в мире – недостойными его великой добродетели. И потому в те дни, когда обед относила эта служанка, кухарка нарочно портила вид блюд, чтобы её подставить, представляете? Чтобы её выгнали или продали в цветочный дом!

– И что вы сделали? – спросил Чалерм, продолжая ухмыляться.

Я припомнила, что сделала хозяйка чайного дома, которая мне всё это и рассказала.

– Перевела девушку с кухонных дежурств на уборку спален, чтобы она с кухаркой больше дела не имела. Вот и всё!

– И что, – задумчиво спросил учёный, – девушка оказалась достойной своего избранника?

Мне почудилось в этом вопросе какое-то двойное дно, так что я решила не отвечать прямо.

– Во-первых, не избранника, а ухажёра. Он-то в неё влюбился, а вот насчёт неё я ничего не говорила. А во-вторых, это уже совсем другая история. Вы просили пример решённой проблемы, я и рассказала. Дела сердечные – это не ко мне.

Он сощурился на меня и некоторое время молчал. Потом бросил быстрый взгляд в раскрытую на столе книгу.

– Ученики часто оказываются на охоте с тупыми мечами. Попробуете решить?

Я прикинула. В моём клане нерадивому ученику, который не точит свой меч регулярно, уши бы надрали, и дело с концом. Но, помнится, Чалерм к ученикам относился как-то трепетно…

– А какие у меня есть полномочия?

Он нахмурился.

– Полномочия? Ваша задача – выяснить и доложить мне.

– Для этого мне по крайней мере нужно, чтобы они согласились со мной разговаривать, – заметила я. – Если я просто подойду к произвольному ученику и скажу, мол, я тут обывательница, жена наследника, по поручению праата Чалерма, отвечай-ка на мои вопросы, он ответит?