– Мне же надо посмотреть, вдруг ты её подделала, – флегматично сообщила мне пратья.

– Если вы не верите, что бумага настоящая, можете обратиться к прануру Вачиравиту, – мстительно сообщила я. Пускай попробует вломиться к нему в покои, я посмотрю, как у неё это получится!

Дуситу, похоже, эта перспектива тоже не вдохновила.

– Чего надо-то? – перешла она сразу к сути вопроса.

Я в упор не понимала, что происходит в этом, гром его разрази, проклятом клане!

– Вы с прануром Вачиравитом так же разговариваете?

Пратья Дусита скривилась.

– Так ты не пранур.

– Я его жена.

– Ну, – махнула рукой Дусита, – сегодня жена, завтра корм амарду.

– Что?!

Я замерла, уставившись на эту бабищу. Как это "корм амарду"? Это выражение такое? Я никогда не слышала, чтобы амардов кормили, тем более… людьми? Но, проведя пару дней на Оплетённой горе, я уже была готова воспринимать всерьёз любой лихорадочный бред.

– Короче, – немного смутилась Дусита, – чего надо-то?

Я попыталась её ещё порасспрашивать, но больше про амарда не удалось выжать ни слова, так что пришлось переходить к сути дела, и я с трудом вспомнила, зачем пришла.

Дусита отвела меня к точильщикам. Они жили всей бригадой в одном древодоме, и едва войдя, я почуяла запахи металлической стружки, свежевыделанной кожи и немытого мужика.

Сами мужики сидели по своим комнаткам. Древодома слуг были шире и ниже, чем махарьятские, и каждый уровень делился на много помещений, только в середине, вокруг лестницы, оставалось общее пространство. Двери во все комнатки стояли закрытыми, так что я постучалась в ближайшую.

За ней обнаружился мужичок среднего возраста и расплывчатых очертаний, который, когда я вошла, наводил порядок на рабочем столе. В дальнем углу у окна громоздились две низких бочки, а в них букетом стояли мечи с привешенными к рукоятям бумажными бирочками.

– Добрый день, – улыбнулась я мужичку, несмотря на аромат, и продемонстрировала свою доверенность, хотя он мог и не уметь читать. – Я от пранура Вачиравита. Хотела узнать, как идут дела с заточкой.

Пребывание на Оплетённой горе несомненно расширяло мои знания о мире. Обойдя все комнатки, я узнала, что, во-первых, точильщик мечей – это невероятно сложная профессия, требующая высокого мастерства и знания огромного количества тонкостей, во-вторых, именно от точильщиков зависит успех махарьятов на охоте, развитие клана и благоволение высших сил, и в-третьих, у этого древодома есть третий уровень, на котором обитает только один мастер, постигший недоступные простому смертному тонкости искусства заточки, а потому мечи, попадающие к нему, возвращаются владельцам позже всех.

Вот к этому Великому Мастеру я и поднялась, размахивая своей бумаженцией.

– Когда будет готово, тогда и будет, – невозмутимо сообщил мне он, протирая тряпицей молоток. Я вообще заметила, что ни один из точильщиков в тот момент, когда я заходила в их мастерские, не занимался собственно заточкой.

– Вы сколько мечей в жизни заточили? – поинтересовалась я.

– Кто ж их считал, – пожал плечами Великий Мастер и прочесал пальцами свою окладистую бороду. Он был довольно темнокожим и очень косматым, так что я почти не видела его лица во всех этих зарослях.

– И у вас нет представления, сколько времени занимает заточка одного меча? – уточнила я.

– Ну они же разные. Какой-то острее, какой-то тупее. Металл тоже где помягче, где более хрупкий…

Я бы предположила, что в одном клане мечи делают по одному методу из одинаковой стали, но это Оплетённая гора, и я уже привыкла, что мой здравый смысл тут не действует.

– Хорошо, сколько самое долгое может занять заточка одного меча?

– Вы, пранья, сами не махарьятта, – вместо ответа сказал мастер. – Так что вам за забота? Я тут всю жизнь мечи точу, ещё со времён до вашего рождения.

– То есть вы не можете ответить на мой вопрос?

– Что значит не могу? – оскорбился мастер. – Я просто не понимаю, чем он вызван!

–То есть вы считаете, – всё так же благожелательно продолжила я, – что пранур Вачиравит обязан вам отчитываться о причинах своих решений, а без этого вы не обязаны выполнять его указания?

Мастер сморщился, как старый древесный гриб.

– Что вы тут пришли моё время тратить?! Мне работать надо!

– Так работайте, я разве мешаю? – удивилась я. – Заодно и замерим, сколько всё-таки времени занимает заточка меча.

– Я вам говорю, они разные!

– Значит, замерим разные.

Я огляделась и заметила на полке у двери водяные часы: колёсико, наверху которого находилась одна большая чаша, а в серёдке другая, по кругу же двигались малые. Вода из срединной чаши потихоньку капала в малую, и та, наполнившись, сдвигалась на одно деление. Когда малые чаши доходили доверху, они опрокидывались в верхнюю большую чашу, и там вода копилась, пока большая чаша не наполнится и не опрокинется в опустевшую срединную. Талисман, вырезанный на боку срединной чаши, показывал, что сейчас шла двенадцатая от полуночи.