Шрифт:
Перепачкавшись в паутине и птичьем дерьме, подравшись с дюжиной летучих мышей, вспотев и задолбавшись до крайности, мы с Хаимом уже решили было, что закончили, но цепкий еврейский взор вдруг высмотрел среди гор льняной тресты у края даха несколько полотняных мешков.
– Молодой человек, а таки шо лежит там? Может, шо-то такое, шо для меня конфета, а для вас дрек мит фефер?
– Ну, давайте посмотрим… – я полез в горы тресты и тут же принялся весь чесаться.
Отвратительная штука эта треста. Хуже только стекловата. Я ухватил один из мешков и потянул на себя. Тяжелый, сволочь! Развязав тесемки, я заглянул внутрь и сказал:
– ..ять!
Телефон нашелся только в магазине у автобусной остановки, куда я добежал минуты за три со скоростью спринтера. С перепугу я позвонил сразу в кабинет Привалова, на рабочий номер. Полковник на удивление был на месте, несмотря на выходной день.
– Товарищ полковник, это Белозор беспокоит.
– Это который акула пера? Здравствуй, Гера. Кажется мне, ты не сто грамм предложить звонишь, да? Случилось что-то?
– Понятия не имею, если честно. Только мне кажется, я у себя на чердаке нашел что-то вроде противотанковой мины.
– А? Ого! Так, давай там всех из дому выведи, сейчас я военным наберу, подъедем с саперами.
– Тащ полковник, а там, наверное, не одна мина… Или не только мина….
– Твою-то мать, Гера!
А что я мог ему сказать? Я сам был в шоке! Или разлюбезный Герман Викторович промышлял черным копательством и коллекционировал эхо войны, или весь арсенал остался еще от партизанско-подпольщицкой молодости Белозора-старшего. Самым диким предположением было то, что это и есть тот подгон, который Гера обещал Тимохе Сапуну. Вот это был бы полный и неукротимый абзац. Но учитывая тот факт, что Белозор доработал в редакции аж до 2022 года и никто его на Колыму не ссылал и в затылок не расстреливал, наверное, можно было выдохнуть.
Канареечного цвета «рафик» с мигалками примчался спустя каких-то пять минут, за ним – «буханка» с вояками. В Дубровице размещалась инженерная часть, так что с саперами проблем не было.
– Давай, хозяин, показывай, где мины нашел, – никаких тебе «скафандров», просто дядечки в военной форме с набором инструментов.
Привалов, прискакавший на УАЗе чуть позже, курил у калитки вместе с Хаимом. Зрелище было фантасмагорическое.
– Война уж три десятка лет как кончилась – а мы все приветы получаем, – задумчиво проговорил полковник. – Одна Малодуша чего стоит…
В крохотной деревеньке Малодуша спустя четырнадцать лет после окончания войны на противотанковой немецкой мине подорвался целый класс. Тринадцать четвероклашек и их учительница.
– А батяня твой знатным воякой был в свое время. Я почему такой спокойный? Не стал бы он, например, детонаторы рядом со взрывчаткой хранить. Или мины со взрывателем. Не такой человек Виктор Казимирович.
Я с холодком в груди подумал, что пускай бы так оно и было. Стал бы или не стал Гера Белозор хранить мины вместе со взрывателями или нет – я понятия не имел.
Пронесло. Мне пришлось расписываться в куче бумажек, обещать явиться в РОВД завтра же и так далее и тому подобное. Хаим, кстати, благоразумно свалил, не дожидаясь дел бумажных и пообещав, что обязательно заглянет сюда в следующее воскресенье – вдруг мы снова найдем что-то интересное. Он имел в виду корявки, конечно.
Вроде как мины с чердака были действительно батины. «Рафик» с милиционерами, приваловский УАЗ и «буханка» саперов укатили уже к вечеру. Я как раз с ужасом смотрел на баню, и думал, что там тоже есть чердак, когда у моей калитки кто-то энергично затопал:
– Германушкаа-а-а! – раздался голос Пантелевны. – Бедлам у тебя уже закончился?
– Закончился, Пантелевна!
– Заходи чай с пирогами пить!
– Зайду, Пантелевна!
Всё-таки дом, в котором живут женщины, очень сильно отличается от холостяцкой берлоги. Даже запах там другой – приятный. Девочки играли на полу с кошкой, которая ловила лапками бантик из бумажки на ниточке. Клавдия Пантелеевна слушала радио, Тася читала газету. «Маяк».
– Так ты у нас, выходит, Робин Гуд? Ловишь по лесам браконьеров? – подняла бровь она, положив разворот с моим материалом на стол.
– Нет, – отмахнулся я и отхлебнул чаю. – Робин Гуд сам был браконьером. Я – шериф Ноттингемский!
И откусил огромный кусок пирога с вареньем, и запил его чаем.
– Шерифа Ноттингемского я сегодня уже видела, – в глазах Таси плясали смешинки. – Такой крупный, видный мужчина, кажется – полковник, да? Так что шериф – это точно не про тебя.
– Тогда я – подлый Гай Гисборн. Странствующий рыцарь и гроза Шервудского леса! – я воинственно взмахнул пирогом.
В общем – отлично посидели, даже история с минами как-то ушла на второй план. А когда я уже собрался уходить, Тася догнала меня в сенях, на секунду прижалась всем телом и прошептала на ухо: