– Почему ваш Бог не может совершать добрые дела бескорыстно?

– Миром правит гармония. Гармония – это баланс. Где есть дар, должна быть потеря.

«Жестокая философия… но разумная», – подумал лекарь.

– Как обратиться к вашему Богу? Нужен особый ритуал, чтобы Абраксас услышал мольбу?

– Он слушает… и всегда слышит… Но чтобы явить чудо, нужна сила. Отдай ему часть себя, и он ответит.

– Я видел похожие статуи по всей стране: в лесах, в заброшенных храмах и домах, – вспомнил Мишель. – В них тоже живет его сила?

– Они лишь отражения… но для скромных человеческих просьб и этого хватает…

– Но если ваш Бог настолько всемогущ, почему его чудеса привязаны к куску камня? – поинтересовался лекарь, уже не боясь всматриваться в устрашающий лик мраморной скульптуры.

– Абраксас существует вне времени, вне пространства, вне тела. Наш мир примитивен, каждой душе нужна плоть. Без плоти дух – ничто. Камень – единственный сосуд, который принял силу Абраксаса. Он стал его вместилищем и тюрьмой.

«Камень, плоть, сила… – думал Мишель, – всё это звучит, словно нелепый вымысел. Но за эти годы я не раз видел, как люди отдавали последнее, чтобы обратиться к каменному богу».

– Почему вы привели меня в свою обитель? Я долгое время по крупицам собирал сведения о вашем культе. И за несколько лет так и не узнал ничего стоящего. И вот, услышав слух, пущенный Сезаром, вы сами находите меня и приводите к своему Богу. Почему? – спросил Мишель.

– В тебе таится дар.

– Что за дар? Только не говорите, что поверили россказням Сезара о моей способности заглядывать в будущее. Это всего лишь пара совпадений. А Сезар – поэт, который любит возводить в абсолют любую выдумку.

– Дар есть. Абраксас видит его. Но эта искра слаба. Владыка может помочь.

– Помочь? Чем? – удивился лекарь.

– Разжечь из искры костёр, – ответил сухой безжизненный голос.

– Нет уж, от этого дара я откажусь, – заявил Мишель, – я не хочу видеть будущее, я желаю исцелять людей в настоящем. В этом Абраксас может мне помочь?

– С этим ты справишься сам.

Осмелев, Мишель прошёл по залу, с любопытством изучая каждый символ, каждый элемент, попадавшийся ему на глаза. Подойдя к подножию статуи, мужчина громко обратился к каменному истукану:

– Когда-то я дал себе обещание найти способ избавиться от чумы. И долгое время я верил, что ты тот, кто может мне помочь. И что в итоге? Я отыскал каменную статую и кучку фанатиков, – от досады Мишель кулаком стукнул по холодному мрамору. Но как только его рука коснулась камня, мужчина замер на месте. Его тело оцепенело, не давая сдвинуться с места. Всё вокруг словно заволокло туманом. Перед глазами Мишеля осталась лишь огромная статуя. А через несколько мгновений в голове зазвучал низкий нечеловеческий голос:

– Прими мой дар… И ты навсегда сотрёшь границы между прошлым, настоящим и будущим…

Ответить мужчина не мог. Ни губы, ни язык не слушались его. На удивление, в эту минуту Мишель не испытывал страха. Любопытство и желание разгадать тайны Абраксаса затмили всё вокруг. Оставаясь безмолвным, Мишель подумал: «Мне это не нужно. Я не хочу быть пророком, я хочу быть целителем, врачевателем, спасителем».

Абраксас услышал его.

– Это не твой путь…

– Я сам выбираю свою путь.

Голос в голове затих, пелена исчезла, а вскоре к мужчине вернулась способность управлять собственным телом. Отпрянув от статуи, Мишель попятился к выходу. Он был готов при необходимости вступить в схватку со служителями культа Абраксаса, но этого не потребовалось. Как только мужчина приблизился к выходу, служители расступились, освобождая ему дорогу.

– Вы так просто выпустите меня отсюда? Даже глаза не завяжете? – удивился Мишель.

– Ты должен знать, куда возвращаться, – проговорил один из адептов.

– Кто сказал, что я вернусь сюда? – с негодованием спросил лекарь.

– ОН, – произнёс оккультист, обратив взор на каменную статую.

Спустя неделю в одной из таверн на окраине Авиньона Мишель впервые смог поделиться своей историей с другом.

– И ты отказался?! – удивился Сезар.

– Конечно, а ты бы поступил иначе?

– Друг мой, что, если это был шанс всей твоей жизни? Ты сам стал свидетелем силы этого существа. Абраксас, кем бы он ни был, реален!

– Ты вообще меня слушал? Этот Бог требует за свои чудеса слишком большие жертвы.