С подлым лицемерием римский папа и его представители — кардиналы писали в своих приговорах: «Казнить милосердно, без пролития крови». И несчастного действительно убивали бескровно — его сжигали.

Трудно сосчитать, сколько безвинных людей, мужчин и женщин, погибло в муках в пламени костров под заунывное пение церковных гимнов. В одном только германском городе Трире за короткое время было сожжено семь тысяч человек, которых монахи обвинили в нарушении законов церкви. Во французском городе Тулузе в один день сожгли на кострах четыреста человек. В Испании, Италии, Фландрии люди гибли тысячами.

Но с особенной яростью инквизиторы истребляли тех, кто осмеливался самостоятельно мыслить, критически относиться к словам церковников.

Во славу церкви предавались мучительной смерти люди, стоявшие на голову выше своих современников. Обвиненные в нарушении божественных велений, погибали самые светлые умы человечества.

Джордано Бруно был не единственной жертвой служителей бога. Повсюду владыки церкви уничтожали каждого, кто угрожал их власти.

Так были сожжены на кострах чешский просветитель Ян Гус, итальянский философ Ванини, знаменитый испанский хирург Сервет и многие другие ученые. Великий итальянский астроном Галилей многие годы томился в заключении.

Даже потеряв большую долю своего влияния, христианская церковь пыталась тормозить развитие науки. Еще в начале прошлого века, в 1829 году, глава католической церкви папа римский опубликовал грозное воззвание против… прививок оспы.

«Оспа — это божий суд над грешниками, — писал папа. — Прививая оспу, человек бросает вызов небу».

Счастье, что к тому времени воззвания папы уже не пугали врачей и они делали прививки детям, предохраняя их от заболеваний. Иначе еще долго бы продолжали умирать от страшной болезни, когда-то истреблявшей целые селения, тысячи маленьких детей.

Немало кровавых жертв знает и история православной церкви.

Хотя в России и не существовало особой организации, похожей на католическую инквизицию, тем не менее властители русской церкви с той же неумолимой жестокостью расправлялись с каждым, кто рисковал не подчиниться их велениям или верил и молился не так, как они предписывали.

Таких людей православные патриархи и епископы называли вероотступниками, еретиками и предавали мучительной казни. Невинных людей пытали огнем и водой, били плетьми, ломали им руки и ноги, а затем сжигали живыми на кострах или в железных клетках. Все имущество жертв забирала церковь.

Во многих монастырях были устроены страшные «земляные тюрьмы» — глубокие ямы, где годами держали непокорных. Были в некоторых монастырях и еще более страшные каменные мешки, в которых замуровывали ослушников. Человек не мог в таком мешке ни стоять, ни лежать, а должен был сидеть полусогнувшись, в полной тьме, пока не сходил с ума и не умирал.

В Третьяковской галерее в Москве хранится большая картина художника В. Сурикова «Боярыня Морозова». По занесенной снегом улице везут на простых крестьянских дровнях закованную в цепи женщину. Она высоко подняла правую руку, два пальца сложены вместе и вытянуты.

Знатная боярыня Федосья Морозова была раскольницей. Так в XVII веке называли тех, кто не признавал новых церковных книг и обрядов, введенных патриархом Никоном, и продолжал креститься по-старому, складывая вместе не три, а два пальца. Старую боярыню, возглавлявшую раскольников, заковали в цепи и заточили в монастырский острог, где она и умерла. Ее сторонников после мучительных пыток живыми сожгли в деревянном срубе.

Пользуясь своей властью и влиянием, русское духовенство яростно преследовало и всех тех, кто нес народу подлинное просвещение.

Когда первопечатник Иван Федоров построил для Ивана Грозного первую русскую типографию и выпустил первую книгу, попы объявили ему войну. Они собрали толпу темных людей и подговорили их поджечь Печатный двор. Сам Федоров избежал смерти только потому, что друзья вовремя его предупредили. Темной ночью, захватив с собой лишь деревянный сундучок с драгоценными свинцовыми буквами, первопечатник бежал с сыном в Литву.

Когда в России появились первые гимназии и университеты, церковные владыки добивались, чтобы главным предметом в них было изучение священного писания, и требовали увольнения тех учителей и профессоров, которые казались им недостаточно покорными велениям церкви.

«Лучше иметь в учебных заведениях преподавателей с посредственными способностями, — откровенно писал один из архиепископов, — нежели весьма ученых, но нечестивых».

Когда в начале нынешнего века в городах и фабричных поселках стали появляться воскресные школы для рабочих, церковь добивалась у властей их закрытия. А когда начали открываться первые кинотеатры, церковники строго запрещали верующим посещать эти «бесовские выдумки».

Почему же так ненавидели и ненавидят до сих пор все священники и монахи, раввины, муллы, брамины передовых писателей, ученых, философов?