Вот почему с любым вопросом посложнее, за любым серьезным советом люди волей-неволей шли к священнику или монаху. И служители бога умело этим пользовались.

Священники и дьячки, муллы и раввины учили также детей грамоте. Но учили для того, чтобы те могли читать только церковные книги и жизнеописания святых.

Христианские священники и мусульманские муллы запрещали всякое искусство, если оно не прославляло бога, а воспевало подлинную жизнь. Гениальные художники прошлого могли изображать простых крестьянок только под видом «мадонны», то есть божьей матери или какой-нибудь святой подвижницы. Желая нарисовать сильного мужчину, живописец должен был называть его героем какого-нибудь библейского события.

Так владыки церкви заставили работать на себя великую силу искусства.

Самыми красивыми и величественными зданиями в городах были соборы и храмы, мечети и пагоды. Они возвышались даже над дворцами царей. Над любым селом поднималась к небу колокольня и блестел на солнце золоченый крест над куполом церкви. В самых живописных уголках природы красовались часовни, построенные на собранные с верующих деньги.

К сооружению молитвенных зданий церковники привлекали талантливых архитекторов. Внутри христианские и буддийские храмы расписывали картинами на религиозные темы лучшие художники.

Не нужно удивляться поэтому, что мы до сих пор храним в музеях картины на религиозные темы, прославляющие бога и святых, греческие и римские статуи, изображающие древних богов, и настоящие иконы, написанные, скажем, таким замечательным русским художником, как Андрей Рублев, так как все они в первую очередь гениальные произведения искусства, в которых художники того времени под видом богов и святых изображали своих современников.

Так же бережно мы охраняем прекрасные здания многих монастырей и церквей, в архитектуре которых отразился талант их строителей. Для нас эти церкви и монастыри не прибежище богов, а чудесные памятники народного творчества прошлых веков.

Церковные службы тоже обставлялись со всей возможной пышностью. Нарядные одежды священнослужителей, украшенные золототканой парчой у православных или бархатом и кружевами у католиков, таинственный полумрак или яркий свет тысяч свечей, протяжное пение хора, торжественные звуки органа — словом, все средства искусства, действующие на чувства и воображение человека, служители культа использовали так же умело, как пользуется ими в театре режиссер, ставящий спектакль.

Возьмем хотя бы празднование православного праздника пасхи, который приурочивался обязательно к воскресенью либо в конце апреля, либо в начале мая.

Подготовка к нему начиналась уже за неделю особыми вечерними службами, с особенными песнопениями хора и молитвами. И вот наступает «страстная пятница».

В церкви тихо и сумрачно. Мерцающие перед иконами лампады и свечи бросают колеблющиеся отблески на какое-то подобие длинного гроба, стоящего на возвышении посреди церкви. Гроб пуст, но поверх него лежит длинная «плащаница» — вышитое или нарисованное изображение снятого с креста Иисуса Христа. Склонившись над аналоем с открытым евангелием, дьякон монотонным голосом читает нараспев страницу за страницей те главы, в которых рассказывается о мучениях и смерти божьего сына. Порой из алтаря появляется священник в черной с серебром траурной одежде с горестными восклицаниями, на которые тихим, заунывным пением отвечает хор.

Весь субботний вечер продолжается последняя прощальная служба. Она заканчивается торжественным шествием прихожан с иконами, церковными знаменами-хоругвями, фонарями вокруг здания церкви. Вот все вернулись в церковь. Хор замолк. Священник скрылся в алтаре. Минутное затишье.

И вдруг все меняется. Ярко вспыхивают люстры — паникадила. Хор заливается торжествующими, ликующими гимнами. Распахиваются «царские врата» алтаря, и оттуда появляются священнослужители в сверкающих самоцветами и парчой праздничных ризах.

— Христос воскрес! — раздается троекратно громкое восклицание священника.

— Воистину воскрес! — отвечает ему толпа молящихся. А на колокольне радостным трезвоном разливаются все колокола…

Надо отдать должное, умеют служители церкви так оформлять свои обряды и праздники, что они волнуют и трогают простых малограмотных людей сильнее любого театрального представления, заменяют им и спектакль, и клубный вечер, и праздничное гулянье.

Даже самую скромную сельскую церковь обычно строили так, что дневной свет падал откуда-то сверху, из-под купола, и над головой бога словно сам собой возникал светящийся ореол. Воображение богобоязненных прихожан поражали иконы, нарисованные так хитро, что глаза святых смотрели в упор прямо на тебя, где бы ты ни стоял. А бывали и иконы с особым фокусом, написанные на узких ленточках, посмотришь справа — видишь бородатого бога-отца, слева — перед тобой лицо молодого Христа, прямо — изображение голубя, символизирующего бога — святого духа.

И простые люди тянулись в церковь из своих жалких и темных жилищ. Им казалось, что здесь, под церковными сводами, они переносятся в иной, таинственный и прекрасный мир.

Богатые и сильные всегда отлично понимали значение религии в закрепощении трудящихся. Они всячески поддерживали священнослужителей, не жалели денег на постройку храмов, мечетей, синагог, вводили суровые законы, по которым каждый человек обязан был подчиняться предписаниям религии, исполнять все обряды, регулярно посещать молитвенные дома.