Дотащить Салею до ближайшей скамейки на улице было несложно. Сгрузить ее под симпатичный высокий кедр – тоже. И Салея, сидя на скамейке, прижалась к дереву, как к родному. Стерла пальцем капельку крови под носом.

– Фуууу… очень запущенный случай. Даже корня не хватило.

– Ты свои силы добавила?

– Да. Но это не страшно, я сейчас восстановлюсь.

– Я могла бы помочь?

Салея покачала головой:

– Нет. Если вкратце, твои возможности работать с силой определяются пропускной способностью энергоканалов. У тебя они пока почти не развиты… я покажу потом упражнения. Повредить легко, потом ты бы мучилась. Не надо.

– Покажи, – кивнула Таня. – Раз уж я начала это видеть… а я так когда-нибудь смогу?

– Не знаю, – развела руками Салея. – Королева даэрте – это не просто слова и побрякушка. Это другое. Я могу то, чего не сможет никто из моих подданных.

– А как они тогда… без тебя?

– Родится новая королева. Рано или поздно.

Их тихий разговор прервал Руслан:

– Таня! Салея! Папа очень просил вас вернуться…

Салея подумала и ответила:

– Руслан, я недостаточно хорошо себя пока чувствую. И не слишком контролирую свои способности. Вернуться я могу, но у вас вся электроника погибнет. Твоего отца не затруднит прийти к нам сюда? И пусть маму приводит, ей тоже будет полезно.

– Хорошо. Минуту…

Руслан вихрем умчался в дом. Салея улыбнулась ему вслед.

– Хороший парнишка. И отец у него неплохой.

– Богачи, – фыркнула Таня со всей классовой неприязнью.

– Посмотри на их ауры.

– Я там увижу что-то привлекательное?

Салея пожала плечами:

– Хотя бы потренируешься.

Долго ждать не пришлось. Отец Руслана поддерживал под руку его мать, та пошатывалась, но шла самостоятельно. Смотрела по сторонам широко открытыми удивленными глазами.

– Кажется, это было в другой жизни…

Она радостно улыбнулась девушкам. Потом Даниил Русланович огляделся и понял, что жену сгрузить некуда… не на сырую же траву? Скамейка была занята Салеей, и попросить друидессу подвинуться никто не решился. Было видно, что она почти лежит не потому, что хочет занять всю площадь, а просто – плохо ей. И лицо бледное, и зрачки расширены, и капельки пота на висках – до сих пор. Девушка не на шутку выложилась с этим лечением.

Таня стянула с плеч куртку и бросила на землю.

– Давайте так.

– Спасибо, – мужчина помог жене усесться поудобнее, и та тоже прислонилась к стволу кедра. Салея легонько погладила дерево ладошкой и тихо что-то шепнула.

Таня прищурилась.

Ауры виделись еще нечетко, но, кажется, дерево принялось подпитывать больную. Не слишком сильно, без вреда для себя, но зеленоватые капельки отделялись от его ауры, растворялись в бледной-бледной, едва заметной, словно кислотой изъеденной ауре пациентки, и та на глазах выправлялась. Начинала переливаться нежными розоватыми и голубоватыми тонами, словно небо на рассвете.

Да, пациентки, а как еще назвать? Если она болела, а ее вылечили?

Все молчали.

– Гхм… – первым откашлялся Даниил Русланович. – Девочки… то, что мне рассказал Руслан, – правда?

Салея пожала плечами. Таня решила доверить переговоры ей – и не прогадала.

– Я не знаю, что вам рассказал сын. Нам он сказал, что его мать больна. Я уговорила его принять мою помощь, и мы приехали. Раком ваша супруга больше не болеет, но восстанавливаться будет очень долго.

– Мне говорили – метастазы уже затронули все внутренние органы, – тихо сказала Алеся Юрьевна.

– Все верно. Мне едва хватило сил. Сделать вас такой же, как раньше, я не могу, вы слишком истощены. Но хорошее питание, тепло, солнышко и природа восполнят этот недостаток. Главное, побольше ягод, фруктов, зелени. Поможет.

– Обязательно, – согласился Даниил Русланович. – Так… Таня Углова, верно?

– Да.

– Салея Сантос.

– Можно просто Салея.

– Я Даниил Русланович, можно дядя Даня, так меня родные называют. Это – тетя Леся.

– Хорошее имя, – кивнула Салея. – Сходите завтра на обследование, посмотрите, что скажут врачи. Но я гарантирую, что вы здоровы.

– У меня просто слов нет. Кстати… это то, о чем я думаю?

В руке «дядя Даня» держал корень женьшеня, благополучно забытый девушками на его столе. Тот самый, стосемидесятилетний.

– А о чем вы думаете? – уточнила Таня.

– Корень женьшеня?

– Да.

– И судя по корню… ему лет сто пятьдесят?

– Сто семьдесят.

– Ему цены нет…

– Положим, цена есть всему…

– Не жизни и не здоровью, – решительно отмахнулся мужчина. – Мне это хорошо известно. Поэтому… Отныне и навсегда в этом доме вы – свои. Так же, как и моя жена, и сын. Считайте – еще две дочки.