– Нет, – буркнула я, отводя глаза и присаживаясь на края стола.

– Еще бы. Ты ведь убежала, не оставив мне номера телефона. Я думал…

– Ты ошибся, – перебила я его, не желая знать, что за намерения у него были на мой счет. Лучше не знать. – Не нужно думать обо мне, Марат. Не нужно меня искать.

Он покивал:

– Теперь я понимаю почему.

– Я не буду оправдываться.

– Я этого и не жду. Такие вещи не могут быть оправданы.

Я глубоко вздохнула, стараясь не заплакать. Он не из толерантных. Следовало догадаться. Господи, да я знала и так. Марат не простит и не оправдает измену. Как и Женя.

Не уверена, что сама себя извиняла за ту ночь. Она была слишком невероятной. Как будто не из этой реальности. Разве может быть грехом и пороком такое чудо?

Горло сдавило, но я сглотнула, облизала губы и продолжала быть стойкой. Только я буду за себя бороться. Никому моя жизнь больше не интересна. Ни матери, ни Жене, ни Марату. На моей стороне только я.

Примитивное желание жить долго, счастливо и в достатке вытеснило из моего сердца все сентиментальные чувства к Марату. Я слишком долго жила на дне, чтобы упустить шанс всплыть.

Просчитав все, что увидела и узнала, я подошла к Марату и потребовала:

– Не смей заикаться, что мы знакомы, понял? Иначе будет хуже.

Он рассмеялся.

– Угрожаешь мне? Серьезно?

– Да.

– Думаешь, самая умная и Женька женится на тебе рогатым?

– Именно так и будет. Уйди с дороги.

Я пихнула его в плечо, пытаясь отодвинуть от двери. С таким же успехом можно было попытаться сдвинуть дом.

Марат схватил меня и встряхнул. Мои мозги в голове перемешались, но сбоя не дали.

– Даже не думай, что выйдешь сухой из воды! Ты сейчас пойдешь и все скажешь своему жениху, – рявкнул Марат, сдавливая мои плечи. – Поняла?

– Нет.

Он склонил голову и прищурился. Столько ненависти в глазах… В красивых, самых добрых глазах. Откуда?

Из-за меня. Я всхлипнула, но не сдалась, а замотала головой, протестуя и повторяя.

– Нет!

– Тогда я скажу. Это будет ещё хуже. Признайся сама, Саша. Быть шлюхой не самое приятное дело, но ещё хуже прикидываться чистенькой, верной невестой.

Каждое слово ранило острым шипом в самую душу. Потому что Марат говорил чистую правду, не приукрашивая.

– Нет, я ничего ему не скажу, – взорвалась я от обиды и боли, выворачиваясь из его стальной хватки. Захотелось сделать так же больно, надавить на самое уязвимое место. – И ты не скажешь, Марат.

– Да что ты? – самодовольно ухмыльнулся он. – Забыл спросить, с какого же хера я буду молчать и покрывать твое блядство, детка?

– Потому что Женя твой друг, и он не простит тебя. Такие как он не прощают.

Я выдала это интуитивно, но тотчас поняла, что попала в яблочко.

Не одна я тут завишу от Грифа. Марат не зря встретился мне в «Сити» во время сбоев электрики. И не случайно он однажды забрел в Женин клуб. Мы все немного подчиненные в мире Грифа.

Марат отпустил меня, чуть оттолкнув.

– Думаешь, я нуждаюсь в его прощении? Я понятия не имел, что ты его невеста

Ненавидя себя, я продолжала давить в ту же точку.

– Полагаешь, тебя это извинит? Брось, ты же знаешь Женьку. Ему насрать на эти подробности. Его мир или черный или белый.

– А ты предпочитаешь мимикрировать под грязь, да? – колко уточнил Марат.

Я продолжала делать вид, что меня не ранят его оскорбления.

– Говори, что хочешь. Мне плевать. Я ошиблась. Просто ошиблась один раз. Можешь пойти к Грифу и все сказать. Собственно, это ты и собирался сделать, да? Давай, топи меня и себя.

У меня не осталось сил сдерживаться. Слезы потекли по лицу, я жалостливо всхлипывала, пытаясь унять рыдания. Не очень успешно.

Присев обратно на стол, я жалела себя и свои мечты. О спокойной жизни, надежном муже, достатке, детях. Марат присел со мной рядом. Даже через забитый нос я почувствовала его запах. Не противный, а возбуждающий.

Может, он и прав? Если я даже в такой ужасный момент продолжаю его хотеть, мне нельзя выходить за Женю.

– Ты любишь его? – спросил Марат совершенно неожиданно.

Я даже забыла всхлипнуть, подняла голову и посмотрела на него. Моргнула три раза, не зная, что ответить. Марат не был жесток больше. Он даже подсказал мне путь к спасению.

– Скажи, что любишь его. Тогда я поверю в этот бред об ошибке и женской слабости.

Я снова моргала, но не могла сказать ни слова. Даже рот открыла и сказала: