Переключившись на его соперника, Соня завела светский разговор, и Иван с сердитым видом воззрился на неё, испытывая при этом совершенно не рыцарское желание дать ей оплеуху. Во время разговора с Реази, она, будто дразня его, а может, так оно и было, напропалую кокетничала с ним. Особенно его злил томный вид, хлопанье ресницами и то как она перебрасывала со спины на грудь и обратно роскошную гриву волос цвета спелой пшеницы, демонстрируя при этом изящество стройной шеи и безупречных рук. Когда девушка протянула вперёд ноги, будто предлагая полюбоваться ещё и ими, Иван не выдержал и так зверски глянул на неё, что она покраснела и, пряча ноги, поспешно натянула платье на колени.

— Э… Знаете, Ник, прошла уже неделя с небольшим, а никакой реакции на нарушение вами дисциплины не последовало. Не знаю, как вас, а нас с Мари такая неопределенность очень даже беспокоит, — несколько сбивчиво проговорила Соня и снова пнула подругу, но с тем же результатом, та по-прежнему была занята вычислениями. — Так вот, мы тут с Мари посоветовались и решили, что нам четверым нужно собраться вместе и урегулировать наши проблемы до вмешательства психологов. Если будем придерживаться одной версии, то от нас быстро отстанут. Мари! — не выдержала она. — Может, ты перестанешь витать в математических дебрях и спустишься уже на грешную землю? Не знаю, как ты, а лично я не хочу все каникулы просидеть на допросах, выворачивая себя наизнанку.

— Ой, больно! Беккер, сколько можно пинаться? Я же не деревянная и всё чувствую! — воскликнула Мари, очнувшаяся от забытья.

Она с обидой посмотрела на подругу и с демонстративным видом потёрла ногу, но сочувствия не дождалась.

— Да? А по-моему, кто-то натуральный Буратино.

— Неправда!

— Не ту ногу трёшь, — заметила Соня и невинно хлопнула ресницами в ответ на негодующий взгляд Мари.

— Сонь, тебе-то чего волноваться? Ты не входишь в число непосредственных участников, а я буду железно держаться линии яблока раздора, поэтому ты должна остаться в стороне…

— Ой, не смеши! — воскликнула Соня. — Кто поверит, что треугольник замкнут только на тебе? Ты не забыла, что на нас заведены очень подробные досье? Учти, что не все психологи такие лопухи, как твой Давид Левантовский.

— Ну, тогда нужно самостоятельно урегулировать проблемку и максимум, что последует это проверка на ментальном детекторе.

— К тому и веду свою речь! Ты вообще слушала, что я говорила?

— Что тут регулировать, Беккер? — вмешался Иван и, глядя на девушку, ядовито добавил: — Если уж на то пошло, то Мари здесь вообще ни при чём. Это всё ты.

— Я? — возмутилась Соня. — Не неси чушь! Да меня даже не было в вашем автобусе. Народ сказал, что вы с Ником подрались из-за Мари.

— Тогда ты, как и сказала Мари, здесь ни при чём. Если кому предстоит разбираться, так это нам троим, — резюмировал Иван.

— Хорошо, Ладожский! — Соня вскочила с дивана. — Нужно было сразу сказать, что ты не хочешь меня видеть.

— Да врёт он всё! Очень даже хочет! — Мари, бросившись следом, схватила подругу за руку и потащила её обратно. — Сядь, Сонь, и прекрати дёргаться! Просто Ладожский умирает от ревности, вот и несёт всякую ерунду, а ты его слушаешь. Ладожский! — она состроила приятелю страшные глаза. — Ещё что-нибудь подобное вякнешь, и я тебя урою!

Иван поднял очи горе.

— Научил на свою голову! Машка, следи за базаром, тьфу! языком! А то люди подумают, что ты уголовница.

— По вашей милости я точно попаду на зону, — рассердилась девушка. — Имейте в виду, что я, как никогда, близка к убийству, причём серийному. Так что лучше не провоцируйте меня.

— Не тащи меня, я здесь никому не нужна, — обижено проговорила Соня, буксируемая подругой.

— Естественно, нужна, — возразила Мари, — ведь ты у нас эпицентр конфликта.

«Эпицентру конфликта» понравилась отведённая роль, и Соня вновь села на диван.

— Ну, раз она у нас эпицентр конфликта, то ей и карты в руки, — не замедлил Иван с репликой и с усмешкой добавил: — Пусть Беккер, как ей приспичило, встречается с Реази и сваре конец. Конечно, если он не против, — он повернулся к молчаливому гостю. — Ты как, Реази? В самом деле, переключайся на Соню и порядок. Она будет только «за», а психологам скажем, что в нашем квартете теперь полнейшая идиллия.

— Ладожский! — хором воскликнули возмущённые девушки.

Мари исподтишка погрозила приятелю кулаком, а щёки Сони вспыхнули нервным румянцем.

— Не знала, что я твоя собственность, — сказала она звенящим от напряжения голосом и с высокомерным видом добавила: — Не забывайся, Ладожский, наши отношения это всего лишь игра.

Поставив своего бессменного рыцаря на место, она перевела взгляд на Ника, и благосклонно ему улыбнулась. Мари, видя это, с тихим стоном закатила глаза, а с лица Ивана сразу же пропало виноватое выражение и его глаза засветились синим огнём, свидетельствующим о сильнейшем раздражении.