Вот же жук!

– В окно влез бы, – легко пожимает этот конспиратор плечами.

– На четвертый этаж? – откровенно изумляюсь я.

– К тебе хоть на сороковой, – вдруг как по щелчку пальцев делается серьезным Никита, и мы тут же зависаем в моменте, глядя друг на друга.

– Ты невозможный, – бормочу я, пока он медленно тянет меня на себя.

– Угу. Я невозможно тебя люблю, Алёнка…

И после этих слов я замерла в его руках, прислушиваясь к стуку наших сердец и к звукам фейерверков, что все еще бомбили за окнами. Так мы и лежали долго-долго, пока сон не накрыл нас своим ласковым покрывалом.

Здесь. В этой квартире. Где когда-то все и началось.

52.1

POV Алёна

Медленно открываю глаза и понимаю, что за окном уже утро. Я почему-то нахожусь не на диване, а в спальне и на мягкой подушке. Позади меня Никита. Спит. Его сильная рука крепко прижимает меня к его поджарому, длинному телу. Наши ноги переплелись и затылком я чувствую его тихое, спокойное дыхание.

Прикрываю глаза на секунду и напитываю всю себя этим восхитительным моментом. Он и я, остальное неважно.

Аккуратно, чтобы не разбудить парня, я поворачиваюсь в его руках. И таю от любви. Ведь от Никиты невозможно оторвать взгляд. Смоляные густые ресницы веерами лежат на щеках. Волосы растрёпаны. Чуть отросла щетина. Во сне он совсем похож на мальчишку.

Приподнялась на локтях, окинула его еще раз взглядом. Господи, ну какие же красивые у него губы. Я так их люблю…

Да что уж там? Я люблю Никиту Соболевского всего, с ног до головы. Вопреки всему люблю и всем своим сердцем, что сжалось в этот самый момент в груди в жалкий дрожащий комочек.

Но это от счастья! Потому что чувства мои взаимны. А вот, через что пришлось пройти этому парню…

Боже!

С рождения совершенно никому не нужный. Ни родной матери, что бросила его еще в роддоме. Ни отцу, что винил его в смерти любимой женщины. Ни мне, что видела в нем заклятого врага.

И он барахтался в этой тотальной к себе ненависти. Жил в ней годами.

Один.

Рычал, побитым и израненным животным, скулил и кусался, хотя на самом деле просто хотел капельку любви и ласки. И как бы ему не было страшно склонить голову, он это сделал. Даже тогда, когда точно знал, что ничего не получит взамен.

Футболка на его боку чуть задралась, и я осторожно прикоснулась кончиками пальцев к татуировке Джокера. В этом весь Никита – всегда в маске, даже тогда, когда на глазах слезы.

Я так больше не хочу. Пусть все это останется в прошлом.

Аккуратно пригладила ему волосы, встала и двинула в душ, где с улыбкой обнаружила заранее приготовленные для меня чистые вещи, полотенце, новую зубную щетку, ягодный гель для душа и шампунь с бальзамом ополаскивателем.

– Все-то он знал, – пробормотала я, покачала головой и встала под упругие капли горячей воды.

А после высушилась, оделась в свежее белье и двинула на кухню. Открыла холодильник и замерла перед ним, раздумывая, что бы приготовить на завтрак. А определившись, достала яйца, молоко и сливочное масло. В привычном месте отыскалась мука, соль и сахар.

А уже спустя минут двадцать на сковороде румянился первый блинчик.

– С дырочками, – довольно вытянула я губы трубочкой, – как у бабушки.

И вновь принялась хозяйничать на кухне, успевая, и жарить, и варить кофе, и даже накрывать на стол.

Где-то посреди всего этого действия я и услышала испуганный голос Никиты, выбегающего из спальни.

– Алёна!

– Господи! – подскочила я на месте, – И чего так орать-то?

– Капец, – подлетел он ко мне и обнял порывисто, – я подумал, что ты сбежала.

– Ну вот и не дождешься, – выпуталась я из его рук и принялась переворачивать очередной ажурный блин.

– Я помер и попал в рай, да? – заглянул он мне через плечо.

– Ты проснулся и собрался идти в душ, – повелительно указала я лопаткой на соответствующую дверь.

А Никита лишь рассмеялся, легонько укусил меня за шею, прижал к себе сильно-сильно и только потом выпустил, двигая куда было сказано. На ходу выдавая дурашливо раболепно:

– Слушаюсь, госпожа!

И теперь уже я подавилась смехом, торопясь закончить с готовкой к его приходу. Это переросло в своеобразную традицию еще тогда, когда мы были не в себе. И воспоминания тут же закрутили меня в своем водовороте. И ведь да, нам действительно было так здорово вместе. И всегда на одной волне.