— Не пугайся, это мы, — звенит голос Вари. — Точнее папа мой перевёл. Ксюша в доле, если что. Как там Саркис?

— В себя пришёл, — шмыгаю носом.

— Ура! — взвизгивает подруга. — Надеюсь, ты от счастья ревёшь?

— Да… — только и могу ответить. Накрыло. — Варь, спасибо. Я… Мы отдадим. Не сразу, но обязательно вернём. И Ксюшку обними от меня. Блин! Девочки! — стираю свободной ладошкой слёзы.

— Стеф, ну не плачь, — хнычет подруга. — Всё же хорошо. Случилось главное! Теперь только вперёд. У нас тренер так говорит: «Упала, встала и, не оглядываясь на свою ошибку, отрабатываешь программу на максимуме собственных возможностей, будто ты уже на олимпийских играх. А там у тебя всего одна дорога — вперёд, к золотой медали.» Ваш с Кисом путь к «золотой медали» только начинается. И главное здесь то, что вы можете туда дойти, потому что он жив, а ты упрямая. Люблю тебя. Не реви.

— И я тебя, Варь. Спасибо.

— Кисе привет, — слышу, как подруга улыбается в трубку. Обещаю передать и сбрасываю.

Договариваюсь с Анаит, что первая сегодня всё же пойду я. Автоматом напоминаю ей, чтобы никуда не уходила. Она только взгляд к потолку поднимает и усаживается на кушетку у стены.

Задерживаю дыхание и вхожу в палату. Впервые со дня аварии оживают мои Машенька, Федя и Ариша. Вместе с братьями и сёстрами разбегаются врассыпную от затылка по спине и рукам. Кис смотрит на меня.

Ааа!!! Он на меня смотрит!!! Осоловелыми, но такими любимыми карими глазами. Моргает, дышит без всяких дурацких трубок и масок. На руке, лежащей вдоль тела, подрагивают зажившие пальцы.

За моей спиной ощущается движение. Оглядываюсь. Его лечащий врач пришёл.

— Пока так, — поясняет мне, положив руку на плечо. — Заторможенный. Не до конца осознаёт, что проснулся. Это пройдёт. Для его состояния все реакции можно считать нормой. Даже немного выше. Упрямый парень. Люблю таких, — улыбается врач. — Можешь поговорить с ним. Теперь Саркис тебя точно слышит. Только аккуратно. Никакой тяжёлой информации. Мягкие, спокойные эмоции. И недолго, Стеф.

— Я поняла.

— Хорошо. Я буду за дверью.

Врач выходит, а я ещё с минуту стою на месте и просто смотрю на Саркиса. Он действительно вроде здесь, а вроде ещё нет.

Ставлю стул у высокой кровати. Сажусь рядом, касаюсь его подрагивающих пальцев. За рёбрами ломит. Вдохи удаётся делать через раз, но это хорошие эмоции. Они тёплые и радостные. Ими хочется с ним поделиться.

— Привет, муж, — улыбаюсь, заглядывая ему в глаза. — Я так соскучилась по твоему голосу и наглым улыбочкам.

Кис снова моргает. Мне кажется, он прислушивается, пытаясь узнать мой голос. Или я выдаю желаемое за действительное?

— Совсем забыла тебе рассказать. Я же поступила. Всё получилось. И даже документы успела довезти. Правда, в последний день, но это ничего. Там вошли в положение. Скоро учёба начнётся. И осень…

Замолкаю. Наклоняюсь и целую его пальцы, вдыхая запах кожи, пропитанной лекарствами. Трусь об неё кончиком носа.

— Небо уже меняет цвет, и ночами острее пахнет свежестью. Несколько дней осталось. Я вместе с тобой немного потерялась во времени, но вроде так, — тихо смеюсь. — Давай, — решаюсь дотянуться и коснуться подушечками пальцев его щеки. О скулы теперь можно порезаться, но он всё равно самый красивый для меня. — Просыпайся до конца. Мы тебя очень ждём. Я, Анаит, Гордей, Кирилл, твоя команда, даже Варя с Ксюшей и соседка баба Галя.

Поднимаюсь со стула. Страшно, но интуиция подсказывает, что ничего не случится. Наклоняюсь и прижимаюсь к его пересохшим губам. Всего на секунду. Они живые, тёплые. Ловлю его взгляд. Мне снова чудится, что Кис меня узнаёт.

— Люблю тебя, муж. Сейчас сестрёнку на минутку к тебе заведу, а завтра мы ещё придём. Обещаю. Врач у тебя строгий, — тепло улыбаюсь ему, снова касаясь пальцев. — Долго сидеть не разрешает.

Немного растерянная выхожу в коридор. Машу Анаит рукой и быстро объясняю, что к чему, но врач это сделал до меня. Лишь на время показывает, намекая на завершение сегодняшнего визита.

Анаит почти не говорит с братом. Ей тоже волнительно. Только я старше и эмоции контролирую лучше. Она пока так не умеет. Трогает его за руку, заглядывает в глаза и говорит, как сильно скучает. Её голос начинает дрожать. Когда брат лежал с закрытыми глазами, ей было понятнее. А сейчас он смотрит, но не отвечает ей. Только зрачки реагируют и пальцы.

— Пойдём, Ани. Мы приедем завтра.

Целую мужа в щёку. Шёпотом напоминаю, как сильно я его люблю и скучаю. Беру Анаит за ладошку и вывожу из палаты.

Общаемся с врачом по поводу того, к чему нам готовиться дальше. Он подтверждает, что денег пока хватает. Далее будут смотреть на результаты очередного обследования и динамику восстановления.

— Стефа, я позволю себе ещё кое-что объяснить. Нас с вами ждёт этап принятия Саркисом своего нового положения. Он проходит по-разному, но всегда непросто. Возможно, он будет злиться, ругаться, отгонять вас, чтобы вы не видели его таким. Не слушайте. Это надо пережить, как и то, что у нас с вами уже позади. Понятно, что парень лежал себе молча почти две недели, — улыбается он, пытаясь разрядить обстановку, — а тут начнёт рычать и огрызаться. Главное ведь, что он сможет всё это делать, правда?