Маркус покровительственно улыбнулся мне, явно позабавленный столь откровенным проявлением чувств, и тоже отрезал себе кусочек. Пожевал, одобрительно хмыкнул и положил себе на тарелку солидный кусок.

– Действительно, очень недурно, - согласился он, разливая по бокалам вино из какой-то слегка запылённой бутылки.

Я втянула носом воздух, мысленно довольно потёрла ладошки и облизнулась: Маркус выбрал для ужина сухое красное «Шарле», наверное, единственное вино, которое мне нравилось по-настоящему. Оно обладало удивительным мягким вкусом и лёгким орехово-фруктовым послевкусием. Интересно, это он угадал или выбор вина — результат тщательно собранной информации? С недавних пор я стала воспринимать каждый шаг жениха как элемент детально продуманной акции.

– Ах, - воскликнула я и чуть ли не захлопала в ладоши, - как тебе удалось угадать? Это вино — моё любимое, но из-за дядюшкиного стремления экономить на всём мне очень редко удавалось его попробовать.

– Правда?
– очень натурально удивился Маркус и широко улыбнулся.
– Я действовал наугад, но очень рад, что смог тебе угодить, Тильда!

– Спасибо, - я послала жениху воздушный поцелуй, но вместо того, чтобы обрадоваться, он настороженно прищурился. Но потом опомнился и ослепительно улыбнулся в ответ.

– Кстати, - Маркус взял свой бокал, с сомнением в него заглянул и потянулся к бутылке, - ты разбираешься в живописи?

Тревожный колокольчик внутри негромко звякнул и заставил собраться: этот вопрос был задан явно неспроста. Маркус наверняка продолжает прощупывать меня и пытается подтвердить или опровергнуть свои подозрения. У Малышки Кло в досье указано, что в сферу её интересов входят помимо артефактов и произведения искусства.

– Разумеется, - уверенно ответила я, гордо задрав нос, - у дядюшки была неплохая коллекция картин старых мастеров, да и папенька увлекался, кое-что мне рассказывал. Я, правда, маленькая была, мало что помню, но с дядюшкой имела много очень познавательных бесед.

– Как ты думаешь, - Маркус протянул мне очень неплохую репродукцию достаточно известного пейзажа кисти Джоломеццо, - сколько может стоить эта картина?

– Стоить?
– я изумлённо взглянула на жениха.
– Ты спросил, разбираюсь ли я в искусстве, а не в стоимости картин. Ну, я не знаю… Это же Джоломеццо, верно? У дядюшки был небольшой рисунок его кисти, и стоил каких-то совершенно невероятных денег. Мы с Селеной тогда ещё подумали, что лучше бы он оплатил нам год обучения в академии. Поэтому даже затрудняюсь сказать… Рискну предположить, что тысяч двадцать… Нет?

Маркус иронично изогнул бровь, а я тщательно дозировала степень незнания, чтобы не переиграть: я, конечно, как бы не очень разбираюсь в вопросе, но успела показать себя особой неглупой и умеющей логически мыслить. И ни к чему Маркусу знать, что я в состоянии определить стоимость почти любого произведения искусства с точностью до десятка золотых. И прекрасно знаю, сколько стоит эта картина, так как я же её и выкрала три месяца назад из галереи мэра одного крупного приграничного города: Толстяк Керт тогда даже разорился на порталы туда и обратно, но в убытке не остался: клиент отдал за неё чуть меньше ста тысяч золотом, и мой личный счёт сразу приятно округлился.

– Что, больше? Тридцать?
– я сердито посмотрела на довольного Маркуса.
– Ну что ты от меня хочешь услышать? Никогда не поверю, что найдётся человек, готовый заплатить за картину больше. Это же всё-таки всего лишь кусок раскрашенного холста, пусть и очень красивый.

– Тогда ты удивишься, узнав, что она стоит около ста тысяч золотом, - Маркус выдержал эффектную паузу, и я ожидаемо округлила глаза, - да-да, и украл её один из тех, чьи папки ты сегодня изучала.

– Боги, это же какую прорву денег надо иметь, чтобы выложить за картину столько золота!
– я неверяще покачала головой.
– Не понимаю я этого… И теперь ты будешь этого похитителя ловить?

– Ну, не сам, разумеется, но возглавлю поиски, - кивнул Маркус, - дело, правда, произошло аж на западных границах королевства, но ведь для того и придуманы порталы.

Если он думал, что я сейчас примусь уверять его, что дело было не на западной, а на восточной границе, то он обо мне очень невысокого мнения, даже обидно как-то.

– То есть тебе придётся мотаться туда и обратно? Это так тяжело… Говорят, на западе очень влажный и холодный воздух, - с сочувствием проговорила я, - но, надеюсь, Дарий за тобой присмотрит.

– А Дарий не будет со мной перемещаться, - сообщил жених, - у него очень много работы здесь, нечего отвлекаться.

– Тогда сам, пожалуйста, ответственно отнесись к своему здоровью, - с искренним беспокойством проговорила я.

– А ты знаешь, - весело подмигнул мне Маркус, - мне начинает нравиться перспектива быть женатым человеком. Ты так трогательно обо мне заботишься… Спасибо, дорогая…

– Обращайся, - кивнула я, решив, что предпочту считать, что это он сказал всерьёз, а не издевался, - но раз ты будешь отлучаться, то нам тем более нужно найти Флавиуса. Я же не пойду искать его одна.