– Можно сказать и так, – согласился Егор Андреевич, – если бы я знал, что Елена в курсе грозящей ей опасности, я не приехал бы. Просто хотел предупредить. Безумцы — они ведь непредсказуемы. Вы хотите предать его состояние огласке?

– Нет, – Олег покачал головой, – пока нет. И даю вам слово — у нас есть для этого более чем серьёзные причины.

– Если я могу чем-то быть полезен, – Фомин развёл руками, демонстрируя полную готовность практически к любой помощи, – все мои ресурсы в вашем распоряжении. Я ведь, как ни крути, чувствую определённую ответственность за поведение Дмитрия Александровича.

– Спасибо, – Олег склонил голову, – тогда у меня вопрос: сможете ли вы сделать так, чтобы процессы, которые приведут вашего молодого друга в депутатское кресло, остановились?

Фомин серьёзно задумался: с одной стороны, Олег прав, и давать Завьялову депутатскую неприкосновенность категорически нельзя, а с другой стороны, в этом заинтересованы очень серьёзные люди, которые уже спланировали многоходовые операции, базирующиеся на новых потенциальных возможностях Дмитрия Александровича. И вряд ли эти люди отнесутся к резкому изменению планов с пониманием.

– Не уверен, – честно ответил Егор Андреевич, – слишком много людей задействовано.

Видимо, Олег был готов именно к такому ответу, так как ничего не сказал, а лишь кивнул, показывая, что информация услышана.

– Почему его перемкнуло именно на вас? – неожиданно даже для самого себя спросил вдруг Фомин у задумавшейся Елены. – Нет, я не спорю, вы женщина удивительно привлекательная, но чтобы вот так — до полной потери контроля… Я не верю, что нет причины...

– Как ни странно, это именно так, – Елена посмотрела на Фомина своими невероятными синими глазами, – возможно, его привлекает именно такой женский типаж. Мы же не знаем, что в голове у сумасшедшего.

– Но он, как мне казалось, был с вами достаточно нейтрален, если можно так выразиться. Я имею в виду, что вёл себя вполне адекватно… Или он тайно преследовал вас?

– Да, он делал мне совершенно недвусмысленные предложения, – Елена прямо посмотрела в глаза Фомину, – но они меня не заинтересовали, о чём я Дмитрию Александровичу и сказала сразу. Да и потом говорила неоднократно. И именно из-за его, скажем так, повышенного внимания я была вынуждена нанять телохранителя.

Егор Фомич хотел ещё что-то спросить, но дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился Дмитрий Александрович Завьялов собственной персоной. К груди он прижимал огромный букет белоснежных роз, а на губах его блуждала странная улыбка.

– Я так хотел подарить вам эти цветы, – он протянул застывшей Елене букет, – а этот смешной мальчишка из охраны хотел мне помешать. Представляете?

– Он жив? – Олег медленно встал с дивана, не отрывая от лица по-прежнему улыбающегося Завьялова острого взгляда.

– Конечно, – Димочка отмахнулся от него, как от назойливой мухи, – валяется там, скоро в себя придёт. Просто электрошокер… Очень, кстати, полезная вещь, рекомендую…

– Зачем вы пришли? – Елена сделала шаг вперёд, но тут Димочка заметил сидящего в кресле Фомина.

– Егор Андреевич? – его улыбка стала ещё шире, ещё лучезарнее, а Олег ощутимо напрягся. – Вы тоже поклонник Елены? Но… вот тут вы точно опоздали! Здесь я вас обогнал! Здесь я всех обогнал!

– Дмитрий Александрович, – подчёркнуто спокойно сказал Фомин, не вставая из кресла, – позволь узнать, что ты здесь делаешь?

– А вы? – не отрывая взгляда от Елены, спросил Завьялов, по-прежнему держа в руках букет. – Я не припоминаю, чтобы бизнес Елены или её мужа пересекался со сферой ваших интересов, Егор Андреевич.

– Предлагаю перенести обсуждение данного вопроса в другое, более подходящее для этого место, – подчёркнуто доброжелательно проговорил Фомин, – вручай свой букет и поехали отсюда.

– Я никуда не поеду, – Димочка улыбнулся, и на его щеках появились очаровательные ямочки. – я слишком долго ждал. И другой случай может не представиться: зря я что ли устроил так, чтобы Краснов уехал?

– То есть вы просто так, при свидетелях, признаёте, что подстроили поездку моего мужа? – Елена вдруг успокоилась, понимая, что приближается тот самый момент истины, которого она ждала долгие десять лет. Нет никакого смысла нервничать: всё закончится здесь и сегодня. Ну или почти всё… В любом случае, после этого визита Завьялова по-старому не будет.

– Просто я всё понял, – как-то доверительно проговорил Димочка, протягивая Елене розы, – все твои отказы, вся твоя холодность — это была игра, я просто сразу не понял, прости меня за несообразительность.

– Я, честно говоря, не припоминаю, чтобы мы пили на брудершафт, – Елена добавила в голос холода, но, так как Завьялов этого словно не заметил, тоже перешла на «ты». – И о какой игре ты говоришь?

– Наконец-то, – просиял Димочка, – я пять лет ждал, когда ты обратишься ко мне так, как к близкому человеку, и я дождался! Значит, и остальные выводы я сделал правильно…