– А может, тот, кто светит в замке, сможет нам подсказать?
– неуверенно предложила я, сама сомневаясь в разумности собственных слов.

– Кейт, ты же умница, - мягко начал Фаруз, - сейчас вокруг ночь кромешная, мы вымотаны переходом и марш-броском по пустоши. И идти в замок, не зная, кто в нём обитает и насколько эта сущность спокойна, — верх безрассудства.

– Когда девушке говорят «ты же умница», как правило, хотят сказать совершенно противоположное, - усмехнулась я, - но в данном случае я с тобой соглашусь. Прежде чем соваться в замок, нужно как минимум отдохнуть и, в идеале, дождаться утра. Здесь же не всё время ночь?

– Так откуда же нам знать?
– пожал плечами Нэль, садясь на землю и опираясь спиной на один из камней, в изобилии валяющихся во дворе.

– В любом случае нужно назначить дежурных, - напомнил Берт, обращаясь к мужчинам, - Кейт, ты не дежуришь, это наша работа. Ты лучше отдохни как следует, мы ведь не знаем, что нам готовит завтрашний день. Тебе могут понадобиться все силы.

– Я буду дежурить первым, если никто не против, - вызвался Фаруз, - через два часа меня кто-нибудь сменит.

– Хорошо, - не стал спорить Берт, - тогда первым Фаруз, потом Нэль, потом Бэйл, и потом уже я. Ты ведь понимаешь, почему я поставил тебя третьим?

Некромант молча кивнул, а по лицам остальных я видела, что они, в отличие от меня, всё понимают.

– А почему?
– не удержалась я от вопроса.
– Мне интересно, и я хочу понимать. Мало ли, пригодится: как говорит тётушка Маргарет, никакие знания не бывают лишними.

Упоминание о тётушке вызвало тёплую улыбку на лицах моих спутников, и они как-то слегка расслабились.

– Потому что предрассветные часы — самое любимое время любой нечисти, да и сон в это время особенно крепкий. А я всё-таки маг, тем более — некромант, кому же как не мне дежурить в такое время?
– говоря это, Бэйл устраивался на земле, подложив под голову мешок.

Посмотрев на располагающихся на отдых спутников, я тоже начала готовиться ко сну, хотя и была абсолютно уверена, что не смогу сомкнуть глаз в этом странном месте. Девушка за стеной всё так же причитала и просила о помощи, но никто уже не обращал внимания, во всяком случае, не дёргался и не рвался на подвиги. Расстелив на земле плащ, я подложила под голову свой заплечный мешок, постаравшись устроиться хотя бы относительно удобно. И это я была недовольна кабинетным диванчиком, на котором пару раз пришлось задремать?! Неблагодарная! Да он — верх комфорта по сравнению с жёсткой землёй и мешком, который так и норовит выставить в мою сторону что-нибудь жёсткое и угловатое, вместо подушки.

– А огонь мы зажигать что, не будем?
– негромко спросила я у Берта, которому ночёвка на голой земле, казалось, не доставляет ни малейших неудобств.

– Нет, - так же тихо ответил он, - мы не знаем ничего об окружающем мире, так зачем нам привлекать к себе дополнительное внимание? Ведь ты понимаешь, что лугулл появился здесь не сам по себе? Его кто-то отправил, и наша задача — понять, кто и зачем. Но здесь я полагаюсь больше на Бэйла: всё-таки всякая нечисть ему ближе.

– Спасибо на добром слове, - хмыкнул расположившийся неподалёку некромант и негромко засмеялся, - но ты прав, Берт, всякая гадость — это ко мне, так как я и сам в каком-то роде — нечисть. А уж про Шахрана я даже не говорю.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, - даже в темноте было видно, как смутился и покраснел здоровяк Альберт, - просто ты… ну как бы… лучше в них разбираешься, вот…

– Не переживай, ты меня не обидел, - усмехнулся в темноте Бэйл, - тем более, что ты действительно прав. Мы, демоны, неотъемлемая часть тёмного мира. А теперь давайте спать, последуем примеру нашего альва, который уже третий сон видит.

Я в темноте ничего разглядеть не могла, но со стороны, где устроился Нэль действительно не доносилось никаких звуков кроме размеренного дыхания. Подумав о том, что я никогда не смогу уснуть на таком жёстком ложе, я закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон.

… Коридор, по которому я шла, был мне совершенно не знаком, но при этом я не испытывала ни малейшего сомнения в том, куда нужно свернуть на том или ином повороте. На очередной развилке я уверенно повернула направо и остановилась перед окованной медными полосами дверью. Откуда-то я совершенно точно знала, что эти полосы выкованы из заговорённой меди, и никто, кроме имеющих на это право, не сможет открыть эту дверь.

Я спокойно толкнула дверь и оказалась в ярко освещённой лучами заходящего солнца комнате, а у окна, глядя на горящий алым закат стоял высокий человек, на плечах которого лежала тяжёлая пурпурная мантия. Закатные лучи отражались от виднеющейся из-под неё сверкающей кольчуги, и создавалось впечатление, что это сам доспех горит тревожным алым светом.

Мужчина повернулся и вежливо улыбнулся мне, и я без удивления узнала Бэйла, пусть и изрядно постаревшего, с тонкими редкими нитями седины в тёмных волосах. Он улыбнулся мне и показал на кресло возле большого стола.