С другой стороны, состояние призрака в условиях нарастающей внешней опасности зело актуально. Что важнее? Иметь достаточно силы для победы или эпены для побега? Тут уже не просто тактика, тут уже стратегическая основа принципа выживания. Не, чет я опять полез в глубокие рассуждения. Оставлю пока силовое очко свободным. Война сама план подскажет.

Лучше буду думать о чем-нибудь приятном. О Луне. Она ведь переживает, потеряла меня. Может вообще решила, что я сбежал? Поматросил и бросил. Тьфу ты. Это называется думать о приятном? Луну навещу. Вот прям сегодня. И хватит об этом думать. Только не хозяин я своим мыслям. Так до утра и гонял о разном… ну или мои мысли меня гоняли. В семь утра растолкал Мишку и с удовольствием завалился спать.

— Вик. Ви-ик. Вставай, а? Полдень уже.

— Что? Чего раньше не разбудили? — принимаю сидячее положение. В цеху темень, в голове полная дезориентация, — Сколько времени?

— Первый час дня. Понимаешь? Полдень.

Киваю. Тру глаза. Пытаюсь собраться с мыслями. Ночью так старательно свои мысли гнал прочь, что они-таки разбежались. Зашкерились по закоулкам сознания, отчего в голове теперь стоит звенящая пустота. Достаю бутылку, делаю большой глоток. М-да. Начинать день с коньяка — не самый лучший ход, но… по пищеводу побежало тепло, взгляд сфокусировался, в голове прояснилось.

— Мишка. С отцом списывался?

— Он все утро с папочкой переписку ведет, понимаешь? — Люта явно пребывает в раздражении, бездействие для нее почти невыносимо, — Целый роман уже написал.

— Отставить ябедничать, — одергиваю Люту, — Так. Мишка, давай коротко, по существу.

— Если коротко, — Мишка скребет подбородок, — Мы с Лютой в розыске, про тебя никаких сведений.

— В каком смысле «никаких сведений»? — чет я пока еще плохо соображаю, где там у меня бутылочка?

— В том смысле, что про тебя не поминают. Ни ориентировок, ни запросов, ничего. Про тебя ни слова.

— А. Это хорошо.

— Вик, что нам делать? Папа пишет, хочет подыскать нам убежище получше. Но это только к вечеру. Нам до вечера здесь сидеть?

— Ну, раз папа сказал до вечера, значит придется сидеть.

— А ты?

— Я на разведку.

— Так нечестно, понимаешь? Сам гулять пойдешь, а мы тут сиди…

— А ну цыц. Не гулять… на разведку, — назидательно качаю перед Лютиным носом указательным пальцем и делаю еще один долгий глоток из бутылки.

— И это называется групп-лидер, понимаешь? Ты алкаш, а не лидер.

— Лидер, тот кто бежит впереди остальных. А я не лидер, я вожак, — делаю многозначительное выражение и начинаю пятиться к стеночке, понимаю ребятишек, торчать в темном цеху скучно, но… не маленькие, сами должны соображать.

Вываливаюсь из цеха прямо сквозь стену. Осматриваюсь. Никого. Только голуби, кошки, заросли репейника и все засрано выше упомянутыми природными созданиями. Все нормально, пейзаж вызывает восхищение. Первым делом навещу Луну. Я так решил.

Чтоб не тратить время, ловлю извозчика, по дороге обдумываю свое положение. Ни Гвоздь, ни патруль меня не разыскивают, что хорошо, но странно. Тот шпик, который пас меня в ресторане, рано или поздно должен был дотумкать, что я слинял. Или не дотумкал? Может просидел там сколько положено и ушел в полной уверенности, что я по-прежнему зависаю в приватной кабинке. В любом случае, Гвоздь меня в покое не оставит, Котяра прав, я такая же помеха их бизнесу, как любой вамп. А то, что я высший, их не остановит.

Прежде чем войти в дом минут двадцать слонялся по округе, высматривая ауры в соседних зданиях. Пришел к выводу, что за домом не следят. Луна оказалась на кухне, будто ждала меня. Увидела, обрадовалась, кинулась на шею. Я стою, млею. И вот чего полночи гонял, всякую фигню думал? Наобнимавшись, Луна отступает на шаг, оглядывает меня с интересом.

— Ой, Вик, ты такой загадочный… пропал на двое суток, вернулся в странной одежде… она системная?

— Системная, — отвечаю с досадой, черт, совсем забыл снять шляпу, плащ и перчатки, так и проехал через пол города в полном сете. Ну что сказать, молодец, Витя. Так держать. Это называется, не привлекать внимание.

— Ты голоден? Садись, буду тебя кормить.

— Спасибо, но некогда. Я ненадолго, — Луна кидается к плите, но я ловлю ее за руку, — Хотел тебя повидать, сказать, что в ближайшее время дома не появлюсь.

— Что, еще на двое суток?

— Как получится, может и дольше.

— Тогда я так просто тебя не отпущу. Пойдем наверх.

И вот как тут отказать? Мы поднимаемся в мою комнатку. А комнатка изменилась. В ней появились вещи, которых раньше не было: стул, у которого спинка завалена платьями, круглое зеркало на стене, какие-то безделицы…

— Чего удивляешься? Я переехала в твою комнату.

— Мне стыдно. Обещал снять отдельное жилье, а сам ношусь ночами по каким-то заброшенным цехам.

— Отработаешь… на огороде, — Луна, смешно кривляется и показывает язык, хватает за отвороты плаща и тащит к постели.

— Мне в душ надо, — говорю просительно.

— Сам сказал, некогда. Обойдемся.

И мы обошлись… теперь лежу на кровати, закинув руки за голову, и смотрю, как Луна примеряет перед зеркалом мою шляпу, которую сама до этого с меня сорвала и швырнула на пол.