Вскоре данные стали поступать в оперативную память Кеши. Тот систематизировал информацию и выдал:

— Командир станции не был замечен рядом с жертвами во время происшествий. Данные видеоконтроля показали, что полковник Хромов был в «военном» секторе во время первого случая. Во время второго он двигался по коридору на командный пост станции и находился в пяти километрах от лаборатории медицинского отсека. В третьем случае он был в трехстах метрах от капитанской каюты.

— Спасибо, Кеша, — Николай Иванович повернулся к Хромову, печально смотревшему на третий эпизод, так и оставшийся выведенным на голограмму.

Плотникову показалось, что полковник плачет. Беззвучно и без слёз. Хромов стискивал зубы и мелко дрожал головой и губами. Он неотрывно смотрел на обнаженную Фролову, лежащую на мокром поддоне в душевой.

— Ярослав Игоревич, с вами всё в порядке?

— А? — Хромов чуть приоткрыл рот, и тонкая нить слюны соединила губы. Он быстро провёл ладонью по лицу. — Я в порядке…

— Мне надо осмотреть коридор жилого сектора и вашу каюту. А потом пройти в лабораторию медицинского отсека.

— Делайте то, что считаете нужным. Прометей вам поможет… А я, если можно, останусь в вашей каюте. Доступ к моей… вот ключ ко всем замкам, — Хромов протянул Плотникову пластину с кодами. Это было доверием. Безграничным. — На ней есть коды моего голографического изображения профиля лица. Впрочем, Прометей и без меня откроет вам доступ. Уровень интеллекта вашего Кеши это позволяет. Но так… на всякий случай. Вы же не будете рыться в моих личных записях?

— Нет. Это лишнее, — Плотников прищурился. — Маша, больше не давайте командиру Хромову кофебенди. Хотя бы в моё отсутствие.

Плотников вместе с Кешей покинул каюту, оставив удручённого полковника наслаждаться общением с интеллектом своей каюты. Уже в коридоре жилого отсека, он не преминул через Кешу попросить Машу приглядеть за Хромовым. На всякий случай.

Наконец, Николай Иванович мог в полной мере ощутить свободу движения по станции и свободу действий. То, что Хромов «забыл» сообщить своему начальству о доступе Плотникова к неким данным, следователь воспринял как должное. Наверняка СК и ВКС уже договорились обо всём, иначе начальство следователя заранее бы предупредило. Хромов банально «прощупывал» Николая Ивановича, так сказать, на вшивость. Узнавал, с какой целью следователь прибыл на станцию — действительно искать виновных, или сделать виновным Хромова.

Последнее Плотникову предстояло ещё опровергнуть. Командир станции, по всей видимости, соблазнился на дочь заместителя командующего ВКС, а остальные могли быть свидетелями разыгравшегося на станции служебного романа. С учётом того, что Фролова была женщиной замужней, то полковнику светило нехилое взыскание. И в порыве замаскировать следы хм… близкой связи, Хромов мог прибегнуть к неким технологиям военного образца, благо экспериментов на станции проводилось достаточно. Тут и Прометей подскажет, ибо все данные по проводимым экспериментам заносились на сервера базового интеллекта.

Николай Иванович решил для начала обследовать коридор жилого сектора, где произошло первое «нападение» на Марину Скачкову.

Дойдя до каюты Марины Скачковой, Плотников внимательно осмотрел потолок коридора. На жестком негорючем пластике виднелись только направляющие, по которым ползала камера охранной системы.

— Кеша, поинтересуйся у Прометея, на что реагирует видеокамера, когда ведёт запись.

Стажёр ответил почти мгновенно.

— Съемка включается только при движении. В камере есть все виды датчиков. Проскользнуть мимо незамеченным не представляется возможности. Только, если кто-то был невидимым. То есть, бесплотным.

Плотников покрутил головой, рассматривая пустоту коридора.

— А где на данный момент живут сотрудники станции?

— Приказом Хромова, все сотрудники до его распоряжения находятся в рабочей зоне станции. Там есть возможность комфортного проживания, — транслировал ответ Прометея Кеша. — Большинство экспериментов ведутся безостановочно, и персонал, зачастую, отдыхает в своих рабочих зонах.

— Странное распоряжение, — задумался Плотников. — Два случая из трех произошли именно в рабочей зоне станции. Кеша, свяжись с Марией… я хочу спросить Хромова — с чем связано такое распоряжение. Впрочем, пока не нужно. Вероятно, командир собрал всех там, чтобы были на виду. Этим объясняется и блокировка жилого отсека, поскольку он непосредственно связан с пассажирскими шлюзами. А наш транспорт до сих пор пристыкован к станции. Хм… весьма мудрое решение получается.

Плотников никак не понимал, каким образом Марина Скачкова получила столь «убийственное» поражение. И из чего?