— Вы на что намекаете?! — взвилась Синичкина, вскакивая. Её угловато-узкая фигура с воинственно-нагловатым видом взрослого подростка совсем не напоминала женскую.

— Я не намекаю, доктор! — повысил голос следователь. — Или вы отрицаете факт нападения на Белянину в лаборатории?

— Я хочу сказать, что я не ответственна за происшедшее.

— Я вас и не обвиняю… Пока, — Плотников сделал ударение на последнем слове.

— Ну, знаете! — доктор возмущенно всплеснула руками. — Это переходит всяческие границы!

— А, ну, успокойтесь! — неожиданно рявкнул Николай Иванович. — Не вам судить о границах мне дозволенного. Потрудитесь взять себя в руки, и отвечать на мои вопросы. В противном случае, я могу применить к вам санкции содержания под арестом. Для этого у меня есть все полномочия.

Он поднял плечи и наклонил голову, приняв грозную позу.

— Это всех касается. Всего персонала станции. Понятно?!

Майор Сенников решил первым уладить назревавший конфликт.

— Елена Васильевна, действительно, успокойтесь уже. Подполковник прибыл сюда не по своему желанию, и, насколько нам известно, обладает огромным опытом в расследованиях.

Доктор ещё немного «поиграла мускулами», но, не ощущая поддержки коллег, смирилась и плюхнулась в кресло.

— Итак, первый вопрос, — продолжил Плотников. — Что каждый из вас может сказать о Марине Скачковой?

Первым отвечал капитан Оболенский. Видимо, на станции принято было сначала высказываться начальнику.

— Я о Скачковой ничего особенного сказать не могу. Она работала над проектом хм… на мой взгляд, утопическим. Правда, особых хлопот командиру и мне не доставляла. Как человек нормальная в общении, милая женщина. Судить о перспективности её разработок я не могу.

Он посмотрел на Сенникова, который с заметной усмешкой отнесся к его словам, скривив губы и отворачиваясь.

— Так мы никогда не найдём причин, — майор повел бровями вверх и покачал головой. — Скачкова и Фролова открыто конфликтовали в научных спорах. Это только слепому не было заметно. Особенно при распределении энергии для экспериментов.

— Вот как? — заинтересовался Плотников, сложив руки на груди.

— Вот что вы клевещете, господин майор! — вдруг ожила Синичкина. — Как можно сравнивать выскочку Скачкову и умницу Наталью Семёновну. Вам, воякам, вообще не понять научных идей доктора Фроловой.

— А какие у неё были идеи? — наигранно удивился Николай Иванович.

Синичкина смерила его уничижительным взглядом.

— Вы что-то сможете понять в астрофизике?

— Принцип можно объяснить и без специальных терминов… Было бы желание.

— Ну, не знаю, — она повела плечом. — Наталья Семёновна работала над теорией сжатия пространства, а у Скачковой была гипотеза «свободного разума».

— Скачкова работала одна над своей гипотезой?

— Да, — усмехнулась Синичкина. — Её взгляды мало кто разделял.

— Однако она попала на эту станцию в рабочую группу, — возразил Плотников. — Значит, были заинтересованные структуры в её разработках.

— Конечно, были, — намекая на что-то, заявила доктор, но говорить дальше не пожелала.

— Договаривайте, Елена Васильевна, — попросил Сенников. В это время Оболенский ударил ладонями о колени и сказал: — Не надо только распространять сплетни. Марина Сергеевна получила место на станции благодаря доказанной гипотезе. И это стало, так называемой «теорией Скачковой». Она поставила ряд удачных экспериментов и доказала своё право на исследование.

— Поточнее, пожалуйста, — Плотникову становилось всё более интересно.

— Извольте, — майор так посмотрел на Синичкину, что та сжалась. — По «теории Скачковой» разум существует отдельно от физической оболочки. Но попадая в тело человека, стареет вместе с телом. Марина Сергеевна хотела доказать, что если каким-то образом отделить разум от тела конкретного человека и погрузить тело в состояние анабиоза, то разум сохранит свой возраст. И если тело потом вернуть, то оно получит здоровый и молодой разум. И тоже не будет стареть. Ещё она считала, что разум в это время может развиваться, учиться и управлять кораблем. Вы понимаете, как это важно для дальних космических путешествий?!

Он с воодушевлением взглянул на следователя.

— Скорее всего — да, — ответил Плотников, соображая, что подтверждается его первая версия.

— Бред! — крикнула Синичкина. — Антинаучный бред!

— А теория сжатия пространства не бред?! — крикнул в ответ майор.

— Ооо! — проревела доктор. — И это говорит заместитель командира по военным исследованиям! У вас была тройка по астрофизике! Как вы вообще тут оказались?!

— Ну, вы тут оказались только благодаря Фроловой, — отпарировал Сенников. — У вас нет ни одной научной работы…