– То, что ты чего-то не видишь, не значит, что этого не существует. Возьмем, к примеру, воздух. Или ум. Или любовь.

– А знаешь, тот факт, что ты вставляешь слово на букву «Л» в каждый разговор, многое о тебе говорит.

– Фактов не существует, мой дорогой Киллиан. Существуют только интерпретации фактов.

Настал его черед бросить на меня скептический взгляд.

– Ницше.

– Я вышла замуж за нигилиста. – Я провела рукой по мягкому атласу платья. Последние несколько недель я зачитывалась Ницше и Хайдеггером, будто от этого зависела моя жизнь. – Меньшее, что я могла сделать, прежде чем ответить согласием у алтаря, это совершить экскурсию в твой разум. Понять твои моральные принципы.

– У меня нет моральных принципов. В этом и суть нигилизма.

Ты бойкотируешь компании и людей, потому что когда-то очень давно они отстаивали убеждения, с которыми ты в корне не согласен. Да ты весь состоишь из моральных принципов.

Конечно, если бы я указала ему на это, мы бы снова стали спорить. Лучше заставить его самого убедиться в том, что он вовсе не такой мерзавец, каким себя считал.

Киллиан свернул на мою улицу и припарковался возле жилого комплекса. У входа стоял швейцар. Я схватилась за ручку, сделала глубокий вдох и открыла дверь.

– Персефона.

Я резко обернулась и приковала взгляд к его лицу.

– Мы еще не обсудили вопрос зачатия.

– Тут нечего обсуждать. Можешь начать отвечать на мои звонки. А еще лучше: позвони мне сам, когда будешь готов начать попытки. Приступим поскорее, и к лету я забеременею.

Я всем сердцем хотела детей. В детстве всегда укладывала кукол спать в маленькие пластмассовые коляски, пока моя сестра лазала по деревьям и каталась на скейте с мальчишками.

Все, чего я когда-либо желала, – иметь собственную семью. Детей и одинаковые клетчатые пижамы, а еще рождественские елки с самодельными украшениями.

– Каковы мои шансы убедить тебя прибегнуть к ЭКО? – спросил Килл деловым тоном.

– Нулевые, – решительно ответила я. – У нас уговор.

– Ладно. Тогда поручу кому-нибудь прислать тебе тесты на овуляцию. Позвонишь мне, когда будешь готова.

– Ну уж нет.

– Что, прости? – Он резко повернул голову в мою сторону. Неужели мне наконец-то удалось его разозлить? Наверное, нет, но, по крайней мере, на какое-то мгновение он утратил прежний невозмутимый вид.

– Я не хочу делать тесты. Мне нравится элемент неожиданности. – Я пожала плечами, намеренно его провоцируя.

– Разве есть смысл заниматься сексом, если у тебя нет овуляции?

В его защиту скажу, что он пытался. Изо всех сил пытался сохранить остатки спокойствия. Но я намеревалась его довести.

– Есть, – радостно ответила я.

– Уж поделись.

– Я испытаю оргазм.

Впервые в жизни я увидела, как Киллиан Фитцпатрик краснеет. Я могла в этом поклясться. Даже в приглушенном свете уличных фонарей я заметила, что его лицо приобрело оттенок, которого я не видела на нем никогда прежде. Он плотно сжал губы.

– Сексуальные услуги в договор не входили.

– Подай на меня в суд. – Я открыла пассажирскую дверь, но не спешила выходить из машины. – Послушай, если тебе так сильно не хочется ко мне прикасаться, то не утруждайся. Ты не обязан со мной спать, Килл. Но если хочешь, чтобы я родила тебе ребенка, придется пойти по этому пути. И еще кое-что. – Я повернулась к нему. Видела, что он шокирован моим дерзким поведением. Он рассчитывал, что я окажусь примитивной версией его сестры. И в какой-то степени именно такой я и была: романтичной, милой, всегда готовой прийти на помощь.

Но я прекрасно знала, что, в случае с Киллом, мне придется дать отпор, если я хочу завоевать его уважение, доверие и место в его жизни.

Он неотрывно смотрел на меня, хрустя костяшками пальцев под рулем.

– Ты, мой дорогой муж, целуешься, как голодный ротвейлер.

Никакой реакции.

– Тебе правда стоит поработать над соотношением языка и губ в поцелуе. А еще у тебя выходит слишком слюняво.

Он все так же смотрел на меня с нелепо невозмутимым видом.

Ну давай! Почувствуй что-нибудь. Хоть что-то. Злость! Ярость! Отвращение! Я же тебя оскорбляю.

– Думаю, я могу тебя научить. – Я вздохнула.

– Ну уж нет.

– Но ты…

– Хватит, Персефона. Для того чтобы ты могла меня оскорбить, мне для начала должно быть ценно твое мнение, а как мы уже установили пять минут назад, для меня ничто не представляет ценности.

– Ну и зря.

– Ни разу не слышал, чтобы кто-то жаловался.

– Ну конечно не слышал! – Я вышла из машины и захлопнула дверь перед его лицом. – Ты же платишь людям не для того, чтобы тебя оценивали. Доброй ночи, муженек.