– И что это ты, по-твоему, делаешь? – Киллиан прищурил глаза, нацелив на меня взгляд, словно оружие.

– А на что это похоже? – ответила я самым милым, самым невинным тоном.

– Выводишь меня из себя.

– А я думала, что человеческие эмоции тебе чужды.

– Похоже, эта эмоция возникает всякий раз, когда ты оказываешься рядом. Ты нашла свое призвание.

– Ха! – воскликнула я. – Значит, у меня все же есть какие-то способности. А ты думал, что я заурядная.

– Хантер. – Килл щелкнул пальцами за спиной, чуть не обморозив мне щеку своим холодным взглядом. – Разделимся. Веди группу по другой тропе. Я провожу Персефону обратно на ранчо.

– Нет, не проводишь, – возразила я, испытывая крайнее раздражение.

Я была самой добродушной женщиной в Бостоне (в выпускном альбоме за меня проголосовали как за главную кандидатку на роль преемницы матери Терезы), но мой муж умудрялся злить меня так сильно, как никогда не удавалось Паксу, хотя именно Пакс так меня облапошил, что это чуть не стоило мне жизни.

– Помнится, это свободная страна. Мне разрешено ездить на лошади, муженек. Нравится тебе это или нет.

– Страна, может быть, и свободная, а лошади – нет. Гамильтон принадлежит мне, и я не хочу, чтобы ты на нем каталась. Ceann beag. – Килл снова повернулся к брату и прорычал: – Вали отсюда, пока не получил.

– Прости, куколка. Неспроста у него в садовом фонтане фигура демона, а не херувима или лани. Ты вышла замуж за Сатану, и я не хочу, чтобы этот козел выделил мне местечко в аду. Он, наверное, посадит меня в одну яму с Гитлером и чуваком, который придумал воду La Croix со вкусом ягод. Я заслуживаю соседей получше. Так что просто выполняю приказы. – Хантер сунул два пальца в рот и свистнул, направляя наших друзей на боковую тропу и оставляя нас с Киллианом на главной дороге.

В животе кипела лава. Каждый сантиметр моего тела горел от унижения.

Как он смеет публично меня отчитывать после того, как избегал на протяжении всех выходных?

На протяжении всего брака?

Но на задворках сознания мне не давало покоя кое-что еще. Кое-что совершенно несущественное.

У Киллиана в саду был фонтан с фигурой демона, а я его еще не видела. Даже в тот день, когда Петар тайком провел меня в особняк на экскурсию, пока Килла не было дома.

– Я сниму тебя с лошади, – как ни в чем не бывало сказал он.

– Может, для начала просто снимешь мое сексуальное напряжение? Похоже, у тебя проблемы по этой части, – процедила я.

– Когда я прикоснулся к тебе в первый и последний раз, ты кончила так сильно, что я забеспокоился, не придется ли извлекать мой член хирургическим путем.

– Это вышло случайно. – Кровь прилила к лицу, отчего мне стало жарко, и выступила испарина.

– Как и то, что я довел тебя до оргазма.

– Ты и правда хочешь, чтобы я тебя ненавидела?

Я не знала, чего ожидала, когда вышла за него замуж, но точно не этого. Не непроницаемую оборону, через которую никому не пробиться.

– Сейлор не катается верхом, – заметил он.

– Сейлор беременна.

– Насколько мне известно, ты тоже можешь быть в положении.

Киллиан был в дурном настроении, и я не могла понять почему. Я все выходные держалась от него подальше. Чего еще он хотел? Казалось, будто у него вызывал отвращение сам факт моего существования, и это начинало меня утомлять.

– Даже если я беременна, то срок еще очень ранний.

– Тем больше причин для осторожности.

– Да твою мать, Килл. Хватит нести чушь, будто ты в самом деле беспокоишься о моем благополучии, – мой голос сорвался, и я повернулась к нему, на миг позабыв, что сидела на лошади.

Он раздул ноздри и отпустил поводья, чтобы щелкнуть костяшками пальцев.

– Не выражайся.

– А то что? – Я чувствовала, как дрожит подбородок, как и все внутри меня. Крепче сжала поводья. – Что ты сделаешь? Ты уже и так худший муж, какой только может быть у женщины.

Все не совсем так, учитывая, что Пакс был действующим чемпионом в номинации «Худший муж» этого года, но я хотела уязвить Киллиана в ответ. Заставить его почувствовать то же, что он заставлял чувствовать меня.

– И кстати, мы будем заниматься сексом раз в месяц и молиться, что я забеременею? Как мы вообще это сделаем? Уж просвети меня, пожалуйста, а то я начинаю понимать, что ты не продумал свой гениальный план до конца!

Мой голос разнесся эхом, которое рикошетом отразилось от крон деревьев, сотрясая землю под копытами Гамильтона.

С параллельной тропы, по которой ехали наши друзья, доносился приглушенный шепот.

– …моя сестра!

– …может постоять за себя.

– Клянусь богу, если он причинит ей боль…