Тоскана и Лео станут моей погибелью.

И, по правде говоря, я не могла придумать лучшего способа умереть.

Я проснулась от собственного вопля. Меня не убивали, хотя ощущение сложилось именно такое.

Если вы когда — нибудь оказывались в подобной ситуации, то знаете, что это кошмар для всех вовлечённых. Во — первых, для самого вопящего, поскольку давайте признаем, что польза от этого есть, если тебя преследует большое животное, внушающее страх; или если тебе нужно продемонстрировать решительные, нереалистичные проявления любви к рок — звезде, до которой можно рукой подать. Например, как до Адама Левина на последнем концерте Maroon 5, на котором я присутствовала (пока меня не выгнали за то, что я показала грудь. Похоже, это не приветствуется, когда на тебя направлена камера, а твоё изображение на огромном экране); или когда смотришь фильм ужасов; либо же когда отключают электричество. Жу — у–уть!

Ну, а в других случаях вопль устрашает. Это похоже на самовозгорание голосовых связок, которое должно напугать до смерти любого здравомыслящего человека. Частям тела не положено воспламеняться.

Крик — другое дело. Он контролируем. Люди обычно кричат словами, или хотя бы могут регулировать его громкость и тон. Но вопль? Это совсем другая история. Вопль вырывается, когда ты теряешь контроль над всеми своими чувствами, и над тобой берет власть твоя внутренняя пещерная женщина. Ты становишься неандертальцем — человеком, который больше не использует слова, чтобы выразить страх, а полагается на поток бессмысленного шума, чтобы обратить на себя внимание.

И, к сожалению, мой вопль не остался незамеченным.

Спустя всего лишь несколько мгновений, как я села в кровати, резная дверь спальни распахнулась, ручка ударилась об стену, оставив вмятину.

— Джули? — крикнул Лео (не завопил). — Ты в порядке?

Я не могла сказать наверняка. На минуту подумала, что вопль вызвало то, что я проснулась в незнакомом месте. В те несколько секунд, что требуются для того, чтобы сфокусировался взгляд. Или причиной мог стать сверкающий получеловек, находившийся у изножья постели. От него мурашки по коже бегали.

Но думаю, главной причиной стало то, что меня целиком поглотила кровать. Ну правда, матрас и одеяло, должно быть, сделаны из стаи уток, так много перьев было во всём этом вычурном египетском хлопке.

— Джули?

Я ощутила, как ещё сильнее прогнулся матрас, когда Лео, ища меня в темноте, опустился на него коленом.

— Да. Прости. Ты услышал меня, да? — Жалея, что кровать на самом деле не может засосать меня в мягкие складки, я скользнула обратно под простыни и закинула руки за голову. — Думаю, мне приснилось, что тону. Или что Дональд Дак заклёвывает меня до смерти. Или что я в последнем эпизоде Duck Dynasty. Не уверена.

— Это ужасно. Любой из сценариев. — Он включил прикроватную лампу, и я прищурилась от внезапного яркого света. — Прости. Слишком ярко. — Лео опустил второе колено на кровать, так что теперь полностью оказался на ней, и по какой — то причине я почувствовала, что мы те самые пронырливые подростки в летнем лагере, которые пробираются в домики друг к другу, чтобы целоваться вопреки приказам вожатых. Ещё никогда бунт не выглядел настолько привлекательно. — Я переживал, что может, это твои… ну ты знаешь.

Хм — м. Я не знала. На самом деле Лео мог много о чем беспокоиться, если дело касалось меня.

— Твои яичники.

Как он мог выглядеть так хорошо, произнося это слово? Клянусь, мои яичники устроили армрестлинг, чтобы решить, кто принесет в жертву свои ежемесячные услуги, чтобы попробовать зачать с ним очаровательных малюток, будущих наследников итальянской винодельни. Серьезно, думаю, он только что по команде вызвал у меня овуляцию. Талантам этого мужчины нет конца!

— Мои яичники в порядке.

— Рад слышать.

— Который час? — Я давно потеряла счёт дням и часам. Но в тот момент вполне проснулась и пялилась на Лео, сидящего в моей постели без рубашки. Почему я не заметила, что на нём только пижамные штаны с низкой посадкой? Дерьмо. Он заметил, что на мне всё ещё вчерашний дорожный прикид? Надеюсь, нет. Хотелось верить, что излишнее количество одеял и простыней скрывало мой изнурённый вид. Или что неожиданная вспышка света от лампы временно ослепила его. Я молилась, чтобы, так или иначе, он не заметил, как на самом деле паршиво я выгляжу, потому что обычно такое в отношениях приберегают для последующих месяцев. Хотелось иметь возможность подольше разыгрывать «Спящую красавицу».

— Три часа утра.

Ох уж этот наглый синдром смены часовых поясов, разбудил меня в предрассветные часы, вынудив прийти ко мне полуобнажённого мужчину. Вот скажите, что я должна была с этим поделать?

— Как долго я спала?

— С четырёх часов дня. Ты, наверно, готова поужинать, а?

— И я пропустила ужин? — Что за гостья пропускает ужин в первый день в городе из — за сна? Ах, та чудачка, что целует твою бывшую невесту и задыхается в собственной постели. Вот кто. — Мне так стыдно, что я проспала всё это время.