Голос Зилы раздается в наушниках.

– Аврора, твои жизненные показатели зашкаливают. Ты испытываешь стресс?

– Я в норме, - вру я, но голос немного дрожит.

– Мы почти на мостике, - сообщает Фин.
– Тут есть подъемник. Если он не заблокирован, мы сможем им воспользоваться, проскочить мимо крио-уровней.

Крио-уровни. То место, где я спала, ожидая проснуться в новом мире, с новой жизнью. Где нашел меня Тайлер, окруженную трупами тех, с кем я путешествовала. Сердце бешено бьется, в ушах звон, и заставляю себя промолвить:

– Я хочу пойти... я хочу увидеть их.

– Бе`шмай?
– неуверенно произносит Кэл, наблюдая за мной из полумрака.

– Если я хочу вспомнить.., если я хочу научиться чему-то, я, вероятно, должна пойти туда.
– Я проглатываю комок в горле.
– Туда, где.. где всё случилось.

Из моих уст, это почти звучит разумно. Словно я с научной точки зрения хочу объяснить, почему меня, словно мотылька на огонь, так манит место, где я выжила. Я не хочу ничего говорить парням, не хочу, чтобы это прозвучало безумно, но весь коридор вокруг нас ожил. Тут полно людей, которые спешат по своим делам, смеются, разговаривают. Я чувствую их. Я вижу их. Я их слышу. Но все они мертвы. Эхо, оставившее отпечаток на корабле, словно старые пятна крови.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой?
– тихо спрашивает Кэл.

Я молчаливо киваю, глядя на фигуры вокруг себя. Не думаю, что хотела чего-то больше в своей жизни.

– Золотой Мальчик?
– спрашивает Фин.
– Мы не обнаружили признаков жизни, и всего в сотне метров над ними. Не против, если я доберусь до мостика один?

Воцаряется долгая пауза, прежде чем Тайлер отвечает.

– Даю разрешение. Но всё время будьте на связи. Аври, Кэл, постоянно докладывайте, понятно?

– Да, сэр, - отвечает Кэл.

Кряхтя от усилия, Кэл раздвигает двери лифта, позволяя нам протиснуться внутрь. Шахта огромная и темная, тянется вниз с верхних уровней корабля, но, по крайней мере, здесь нет ни одного из тех призрачных отголосков. Мы продвигаемся вверх, Фин впереди, Кэл рядом со мной. Я знаю, что всему виной мое воображение, но когда мы плывем вверх, клянусь, я чувствую тепло его тела через костюм. Несмотря на эхо вокруг меня, я помню ощущение его тела, когда он прижимался ко мне. И почему-то, просто зная, что он рядом, становится немного легче дышать.

Сосредоточься на работе, О`Мэлли.

– Ладно, ваша остановка, ребятки, - весело произносит Фин, указывая на дверь над нами.
– Мне на дюжину уровней выше.

– Дай знать, если нужна будет помощь, - предупреждает Кэл.
– И почаще оглядывайся.

– Всегда.
– Он переводит взгляд с меня на него. Несмотря на то, что взгляд за линзами непроницаем, по ухмылке этого не скажешь.
– Не делайте ничего такого, за что потом стыдно будет.

Кэл отодвигает дверь, ведущую на криоуровни в сторону, а я прикасаюсь к стенам, ощущая звук даже через костюм. Он выходит во мрак, в то время как Фин направляется вверх. Я осторожно выхожу из лифта, следуя за Кэлом в коридор. Огромные двери в криохранилища маячат перед нами, расплавленные в какой-то момент в шлак ударом квантовой молнии. Мой желудок полон холодных бабочек. Я слышу глухие голоса, как будто доносящиеся издалека. Мой свет взрезается тонким лучом сквозь темную тьму за окном. Я смотрю на Кэла, стараясь медленно повернуть голову. Косы плавают внутри шлема, сверкая серебром, глаза сощурены на темноту впереди. Черты лица гладкие и твердые, скулы такие острые, что могли бы порезать мне губы, если бы я их поцеловала. Он встречается со мной взглядом, и он прекрасен, холоден, чужероден. Но за этим всем я ощущаю тепло, глубину, как будто он может заглянуть в каждую частичку меня. Это заставляет меня дрожать. Не говоря ни слова, он тянется к Магеллану, который закреплен на моем предплечии. Он стучит по моему экрану, затем по - своему.

– Мы в любой момент можем подключиться к каналу связи, - говорит он.
– Но прямо сейчас мы можем поговорить наедине.

– ... Откуда ты узнал, что я хотела поговорить?

– Твои глаза, - просто отвечает он.
– Они сказали.

– Я... даже не уверена, что хотела сказать, - признаюсь я.

– Кто знает, что нужно говорить в таких случаях?
– спрашивает он, указывая на криокамеру за расплавленными дверями.
– Это то самое место, где навсегда изменилось будущее твоего народа. Где навсегда изменилась ты сама.

– По - крайней мере, у меня хотя бы есть будущее, - тихо говорю я. Потому что именно это давит на меня, заставляет сердце биться так сильно, что пересыхает во рту, пока не становится трудно говорить.
– Я выбралась отсюда, в то время как больше никто не смог. Что во мне было такого особенного, что я заслужила жизнь, в то время как у всех этих людей были свои жизни, надежды, семьи и истории, а им такого шанса не дали?

Ответ Кэла тих, но звучит торжественно.

– Это сложно. Быть тем, кто вынужден страдать.

И, конечно же, в этот самый момент я вспоминаю, что у Кэла уничтожили целую планету. Что все Сильдрати, оставшиеся в живых, фактически - бездомны. И вот она я, готова разрыдаться из-за одного корабля.

– Кэл.., - начинаю я.

– Я знаю, что ты бы сказала.
– он мягко обрывает меня.
– Но нельзя сравнивать потери, бе'шмай. Я не хотел этого делать. Я только хотел сказать, что понимаю, что ты чувствуешь. И если бы я мог избавить тебя от боли, я бы сделал это.

Мы останавливаемся у дверей хранилища, и я сжимаю его руку в перчатке. Как всегда, возникает слабое колебание. Но затем он крепче сжимает мою руку, как будто он хотел сделать это больше всего на свете. У Сильдрати всё очень сложно с прикосновениями —я узнала это у Магеллана. Но я ничего не могу с этим поделать—мне это нужно—и я знаю, что Кэлу это начинает нравиться, поэтому я не сдерживаюсь. Это способ общения, когда слова подводят нас, как это часто бывает. Он смотрит на меня, здесь, в темноте, и я чувствую, как сильно он хочет меня. Я почти вижу это, как видела эти отголоски—невидимые нити пылающего золота и серебра, волнами расходящиеся от него, сдерживаемые лишь из страха обжечь меня. Но, глядя ему в глаза, я понимаю, что хочу, чтобы он сжег меня дотла. Я хочу снова почувствовать, как он прижимается ко мне, когда он воспламеняет меня. И я знаю, что он тоже этого хочет.