Помимо чисто деловых предметов рабочее место украшали вырезанный из слоновой кости глобус размером с теннисный мяч, золотой секстант и часы с золотым же песком.

Беглый осмотр глобуса не заметил серьезных отличий от нашей Земли, но в таком масштабе стопроцентную точность соблюсти невозможно, так что утверждать о полном сходстве не возьмусь.

Стену справа от входа украшали картины — разумеется, с морскими пейзажами. Не удивлюсь, если подлинники Айвазовского.

А левую сплошь облепили всевозможные кортики, сабли и подзорные трубы. Под каждой блестела табличка с названиями вроде «Техас», «Айова» или «Кентукки». Вот только это не простое перечисление штатов, а названные в их честь корабли. А экспонаты — должно быть «сувениры», добытые после потопления.

— Здесь только то, что смогли поднять, — Генрих опустился в кресло и достал из ящика трубку, кисет и спички. — То есть, процентов восемь от всего, что я отправил на дно. И только за Континентальную войну. Не подумайте, что хвастаюсь. Просто люблю вспомнить молодость. У каждого экспоната — своя история. И глядя на них, жалею лишь о том, что не могу повесить рядом голову Нимица… Ну да ладно — не будем о былом и грустном. Смею предположить, разговор предстоит долгий. Может, чаю?

— И даже с ложечкой рома. После нырка на сорок метров холод так и въелся в кости.

— Понимаю, — адмирал нажал на звонок и выпустил плотное кольцо. — Как-то раз мы шли через Баренцево море. Плавание выдалось легким и оттого донельзя скучным. Забавы ради старшие офицеры заключили пари — кто дольше пройдет по фальшборту. Я обошел всех, кроме старпома. Терпеть его не мог и всячески пытался насолить. И захотел забрать победу любой ценой. И цена оказалась слишком высока — у самого финиша я упал за борт. Хорошо, что с нами плыл целитель — совсем молодой, но очень талантливый. Без него я бы точно не выжил. Знаешь, как его зовут?

— Андрей Старцев? — с ходу догадался я.

— Вот именно, — Генрих не удержался от теплой улыбки. — С тех пор уйма лет прошла, а помню, как сейчас.

— Здесь письма, подтверждающие невиновность Гектора, — воспользовавшись секундной паузой, Рита положила перед отцом чемоданчик, иначе нам пришлось бы слушать байки до утра. — И улики, которые помогут следствию, если мы не справимся.

— А чтобы этого не случилось, нам нужно все, что у вас есть на Земских.

Адмирал сощурил глаз и замер с поднесенным к губам мундштуком. В этот момент раздался стук в дверь, и пока горничные расставляли посуду, глава рода сидел, точно весло проглотивши. Хмурый лоб, остекленевший взгляд и почти полная неподвижность выдавали тяжелейшие думы. И лишь опрокинув полный стакан виски, хозяин пришел в себя и строго спросил:

— Вы уверены в своих подозрениях?

— Да, — ответила Рита без намека на сомнения. — Можешь посмотреть бумаги сам, только не забудь запечатать кейс.

— Поверю на слово, — чемоданчик отправился в потайное отделение стола. — С чего начнем?

— С шахт, — продолжила колдунья. — До того, как семьи взялись тянуть одеяло на себя, мы помогали Олегу Вячеславовичу с логистикой. Иногда отвозили излишки руды и угля в соседние города, пока Пушкины не застроили четверть города огромными заводами с конвейерами и станками. В бухгалтерии должны остаться накладные, где указаны точные координаты рудников и общее их количество.

Адмирал кивнул и достал толстенный гроссбух. И после недолгого поиска сказал:

— У Земских тринадцать шахт в окрестных горах. Какие именно вас интересуют?

— С драгоценными камнями, — ответил я.

— Хм… Насколько я знаю, Олег добывает корунд. А в нем иногда встречаются рубины и сапфиры. Но ничего такого мы никогда не возили — золото, серебро и тому подобное подлежит казенной инкассации. Но если вычесть из общего числа рудников уголь и черные металлы, останутся пять шахт. В них, скорее всего, и добывают камни.

— Слишком много… — в задумчивости побарабанил пальцами по столешнице. — В каждую с обыском не полезешь. Если поймают — лавочку быстро прикроют.

— Попробуйте поговорить с женой, — Генрих начеркал на визитке адрес. — У Агаты Петровны — самый большой ювелирный салон в городе. Не знаю, что с ним сейчас, но, возможно, получится выудить что-нибудь полезное. Агата — жуткая болтушка и, по моему скромному и сугубо личному мнению, не шибко умна. Золото и бриллианты — все, что ее заботит. Затронете любимую тему — и узнаете немало такого, о чем лучше не болтать. Так что лучше поезжайте вдвоем, — старик ухмыльнулся и подмигнул. — Если понимаете, о чем я.

— Пап… — смущенно проворчала Рита.

— А что? — хозяин развел руками, не прекращая улыбаться. — Вы же теперь вроде частных детективов. Значит, придется добывать данные самыми разными способами. В том числе и лицедейством.

Я же не предлагаю вам жениться взаправду. Просто сделайте вид, что выбираете обручальные кольца. Сплетни пьянят Агату сильней вина. Старцевы и Кросс-Ландау решили породниться!

Как только голубушка поймет, какой слушок пустит на очередных посиделках, у нее язык до пупа отвиснет. Так что дерзайте. И оденьтесь соответственно, а то выглядите так, словно собрались на Фронтир бить янки.