Сперва ничего не происходило, и я уж подумал, что вся затея — чепуха, но затем одна из красных «капель» засветилась. И мы едва успели окружить ее щитами, прежде чем грянул взрыв, по силе сопоставимый со связкой динамита.

— Есть! — от волнения сжал кулак.

— И что это значит? — спросила Рита.

— Манород и рубин очень похожи внешне. Но какова вероятность, что крайне редкое вещество попадет на стол к ювелиру? Такое возможно только в том случае, если минералы добывают в одном месте. Иначе их спутать попросту невозможно. А значит, манород найден в той же шахте, что и рубины. Вот с чего надо начать.

Мы вышли из ломбарда и направились к дороге. Но когда до тротуара осталось шагов сто, в узкий проход подворотни шагнула широкоплечая фигура.

И внутренняя чуйка, не раз спасавшая от смерти, сразу предупредила — это не случайный путник и не рядовой бандит. Это — нечто большее. Гораздо большее.

Человек встал под фонарем, и тусклый свет выхватил из полумрака ничем не примечательное лицо простого парня с окраины. Злые глубоко посажанные глаза бледно-серого цвета. Тяжелая челюсть, покатый лоб, скошенный и сплющенный в постоянных драках нос.

И даже ухоженная борода и модная стрижка с зачесом на правый бок не смогли замаскировать типичного обитателя трущоб. А вот одежка подошла бы хоть богатому купцу, хоть знатному дворянину.

Длиннополый велюровый плащ кремового цвета, сшитая на заказ тройка, белоснежная шелковая сорочка и тонкий алый галстук.

Цепочка от часов, запонки и пряжка на ремне блестели золотом, а туфли могли дать фору всему, что я видел в собственном гардеробе.

Вместе с крепкой мускулатурой и высоким ростом наряд придавал сходства с дорвавшимся до власти криминальным авторитетом среднего пошиба. Вот только он свернул в подворотню явно не для того, чтобы проверить свой теневой бизнес.

— Гектор Старцев? — раздался низкий хриплый голос.

— А кто интересуется? — шагнул вперед и скрестил руки на груди, чтобы правая ладонь оказалась поближе к рукоятке нагана. И встал к сопернику левым боком, хотя уже осознавал, что сражаться предстоит вовсе не револьвером.

— Меня зовут Номер-Девять. Я пришел, чтобы вас остановить.

— Спасибо, что предупредил. Очень благородно с твоей стороны, — с наигранным испугом произнес в ответ. — Нам уже начинать бояться?

— Я предупредил вас, чтобы вы увидели разницу между мной и тем мусором, что годится только на живые бомбы. И вы в полной мере прочувствуете каждую толику моего превосходства.

Я не стал точить лясы, а сунул кисть за пазуху и пальнул в мужика прямо через кобуру. И попал… точнее, попал бы, если бы пуля не разбилась о выскочивший из стены кирпич.

— Мы же оба чародеи, — манородный ублюдок с грустью усмехнулся. — Зачем вам это оружие? Еще бы плюнули… На мой взгляд, это оскорбительно. А за оскорбления положено платить кровью.

Он взмахнул руками, точно хотел обнять воздух, и свел ладони перед грудью.

Сразу после этого по ушам ударил жуткий звон — лопнули разом все окна, что выходили в подворотню.

Следом как шрапнель со всех сторон ударили кирпичи, и если бы не Рита, меня бы размолотило в фарш.

Спутница успела накрыть нас земляным куполом, пропечь его и поддержать восходящими потоками воздуха. И, несмотря на троекратное усиление, щит трещал и прогибался, будто под гигантским прессом.

А кирпичи все молотили по нему, круша и вжимая в землю. И вот уже девушка встала в позу Атланта, только вместо неба держала на плечах тончающую преграду, что отделяла от неминуемой смерти.

Я старался помогать, но даже совместных усилий вряд ли бы хватило надолго. Если не перехватим инициативу, грязные задворки станут нашей могилой — да и склеп стоить не придется. Ходит слух, что лучшая оборона — это нападение. Пришло время это проверить.

— Надо бить! — заорал, перекрикивая дикий грохот снаружи. Шум стоял такой, словно в старую вертикальную стиралку бросили работающий отбойный молоток. — Разом! По команде!

— Если откроюсь — не успею поставить новый заслон!

— Если не откроешься — он нам уже не понадобится! На счет два — всем, что есть. Раз-два!

Земляной барьер брызнул во все стороны, как оболочка взорвавшейся лимонки. Только у гранаты всего горсть фрагментов, а наш щит разлетелся на тысячи, измельчившись до размера песчинок. Две стихии столкнулись, и мощь соударения была так велика, что частички вспыхнули и рассыпались прахом. Освобожденный ветер унес под крышу черный вихрь, похожий на огромного изорванного змея.

Мы вновь оказались на исходных, тяжело дыша и обливаясь потом. Девятка же выглядел так, будто только что пришел.