— Кто бы сомневался…

В холле встречали сразу две прекрасные особы. И обе — и Рита, и Афина — попытались броситься на шею, но я резким жестом остановил их стремительный натиск.

— Не сейчас, — чуть смягчился, глядя в огромные и полные слез глаза сестры. И многозначительно добавил, посмотрев на встревоженное личико магистра: — Потом еще успеем наобниматься.

Лифт привез нас под самый шпиль, и уже на подлете я услышал приглушенный возглас Распутиной:

— А я говорю, что так нельзя! Они еще ученики!

— Они — солдаты! — гаркнул в ответ Орест. — И должны сражаться наравне со всеми!

— Вы собираетесь просто бросить их на смерть! Если угроза столь велика, как сказала Рита, наследников просто уничтожат! И тогда…

Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась кудрявая голова.

— Ваши благородия, к вам…

Я оттолкнул замявшегося полицейского, подошел к столу и со всей силы грохнул по нему кулаками.

— Дотянули, мать вашу?! — к черту этикет, его время давно истекло. — Досвистелись?! Если бы не ваша трусость — жертв удалось бы избежать!

— Да как ты смеешь?! — полицмейстер вскочил и затряс покрасневшими от ярости бульдожьими щеками.

— Заткнись! И сядь на место! — никогда прежде мой голос не звучал столь зловеще, и усач икнул и послушно занял свое кресло.

— Успокойся, пожалуйста, — Юстас вступился за товарища по опасному ремеслу. — И расскажи, что происходит. С вокзала передают черт знает что, а «Разящий» не выходит на связь.

— С вокзала все передают верно, — пока говорил, Генрих раскалил лезвие и осторожно срезал браслеты. — К нам движется бронепоезд, доверху набитый пушками, стрелками и манородными чародеями. Крейсер потопили именно они. Но это — не самое главное. Знаете, кто на самом деле возглавляет заговор?

Советники переглянулись, и Софья озвучила самый очевидный вариант:

— Земские?

— Хрен там плавал! Шахтеры — лишь прикрытие и материальное обеспечение. А устроила все это Тесла!

В кабинете воцарилась гробовая тишина. Остаток Петербургской знати уставился на меня со смесью страха, недоверия и глубокого шока.

— Удивлены? Я тоже. Эта безумная ученая докопалась до тайны волшебства. Которую вы якобы хранили все эти годы. И наглядно доказала, что колдуном может стать каждый, независимо от пола, возраста и социального статуса. А раз так, то и в благородных больше смысла нет.

Я обвел собравшихся хмурым взором, унял рвущееся из груди сердце и продолжил, как приговор:

— Николь едет сюда с единственной целью — перебить всех дворян. И не только в городе, а во всей колонии. А потом, быть может, и во всем мире. И если не остановить ее здесь и сейчас, привычный порядок рухнет, а континент утонет в крови и огне. И эта война — не за деньги и власть. А за полное уничтожение чародеев, как класса, как явления. Так что хватит телиться и чесать языками. Пора действовать — причем быстро и решительно.

— Боги… — Распутина закрыла лицо ладонью.

— Полагаю, — продолжил я, — приоритетная цель — Академия. Предлагаю разделиться на два отряда. Первый отправится на вокзал и задержит состав столько, сколько сможет. И учтите — из этого боя вряд ли кто-то вернется живым. Второй же организует оборону здесь. Академия — настоящая крепость, глядишь, продержимся до подхода подкрепления.

— Боюсь, его не будет, — со вздохом произнес адмирал.

— Как? — посмотрел в окно — эскадра подошла чуть ближе, но дымы над трубами развеял ветер, а якорные цепи покачивались в волнах.

— С флагмана передали, что на борту крайне важная делегация. И пока в городе царит хаос, они не приблизятся и на расстояние пушечного выстрела. И после того, как «Разящего» потопили, не стоит их даже умолять.

— Зато корабли есть у нас, — после недолгих раздумий молвил Андрей. — И мы должны спасать наших детей. Это лучшее, что можно сделать в сложившихся обстоятельствах.

— Согласен, — кивнул Орест. — Тем, у кого нет Дара, нечего здесь делать.

— Вы не поняли, — отец угрюмо посмотрел на усача поверх очков. — Мы увезем всех наследников. А сами останемся. Возможно, старшее поколение в чем-то и виновато, но вы точно ни при чем. И не должны пострадать.

— Да ты издеваешься?! — я повысил голос на «Чехова», совсем позабыв о правилах сыновьего приличия. — Предлагаешь увезти всех учеников — в том числе и старшекурсников?! А также меня, Риту, Ореста, Альберта? И тем самым лишить защитников половины колдовской мощи?! А не проще тогда сразу сдаться? И добровольно сложить головы на плахи? У твоей бесхребетности есть хоть какой-то предел? В тебе осталось хоть что-нибудь, кроме конченого пацифизма? Или даже смерть для тебя — не повод сражаться?

— Гектор, хватит, — Афина шмыгнула и промокнула влажные скулы платком. — Пожалуйста…