Двое лысых бугаев взяли меня под локти и затолкали в вагон с двумя рядами пушек на том месте, где у обычных вагонов — окна. Вскоре туда подошла и Тесла, доставая на ходу кисет и трубку. И табак, как оказалось, не единственная пагубная привычка, которую столь умело скрывала ученая.

— Но почему? — продолжил недоумевать, в бессильи опустившись на казенник полевой пушки. — Какая тебе от этого выгода?

— А почему ты считаешь, что я преследую личную выгоду? — Тесла села напротив, закинула ногу на ногу и закурила. — Почему ты думаешь, что если что-то происходит — то причина только в деньгах и власти? Нет, мой дорогой. Мной движет только обостренное чувство справедливости. Не более.

— И в чем здесь справедливость?

— Да в том, что ваш Дар — не божья милость, а естественный и научно-объяснимый феномен. И я могу это легко доказать. Я объехала множество стран, посетила множество библиотек, изучила несчетное количество самых разных трудов — от археологических отчетов до преданий примитивных народов. И знаешь, что нашла по итогу?

— Что? — решил тянуть время до упора — Рита должна успеть предупредить Совет, и каждая выкроенная минута играет нам на руку.

— Давным-давно, когда люди были еще более дикими, чем ильвас, а материки представляли единое целое, в этих краях жил дракон. И однажды он сдох — скорее всего, от болезни. Вряд ли от старости — рептилии живут очень долго, а гигантские волшебные ящеры — и подавно. Убить его тоже не могли — такая махина сама кого хочешь убьет. Значит, вариант один. И кто-то догадался пустить ему кровь — скорее всего, через слизистую оболочку ротовой полости. Шкуру и чешую пробить каменными орудиями невозможно. Нонсенс. А вот рот и язык — дело другое.

Женщина затянулась и пустила тугую струю, словно изображая драконье дыхание.

— И племя жрало мясо, пока то не протухло. Причем сырым — огня тогда не знали. Кто-то наверняка отравился и умер. На кого-то драконятина не подействовала вовсе. А организмы третьих вступили в реакцию с так называемым манородом, который и придал им доселе невиданные возможности.

Иначе говоря — магию. Возможность чувствовать, реагировать и управлять элементарными частицами, в простонародье называемыми стихиями. Так появились первые шаманы и волхвы. Точно не знаю, как именно происходит взаимодействие, но открытие радиации немного сдвинуло расследование с мертвой точки. Вполне вероятно, суть в высокочастотных вибрациях в энергетических полях, продуцируемых мозгом так же, как магнит в медной оплетке продуцирует ток.

Точнее, увы, не описать. Ведь наших познаний недостаточно, чтобы понять весь механизм взаимодействия. Но он есть — и стал единственной причиной вашего возвышения. А так как ген чародея передается по наследству только при наличии данного гена у обоих родителей, очень скоро колдуны выделились в замкнутую корпоративно-клановую военизированную структуру. Или по-простому — дворянское сословие. Которое и подмяло под себя все сферы жизни.

— И в чем же здесь несправедливость? — включил дурачка, чтобы узнать как можно больше.

— А в том, что стать волшебником может каждый. И ваша власть — не более чем узурпация. Вы хранили ваш секрет тысячи лет. Рыцарские ордена, тайные общества, масонские ложи. Вы убивали без раздумий всех, кто приближался к разгадке хоть на шаг. Вы начинали войны, лишь бы отвести пытливые умы от вашего сокровища. Вы учинили Инквизицию, чтобы жечь ученых на кострах и замедлить развитие науки. Вы сделали все, чтобы и дальше пить кровь простых людей. Которые, как оказалось, ничем не хуже вас! Просто вы не хотели делиться и толикой силы. Потому что тогда пришлось бы делиться и всем остальным.

Заговорщица не выдержала и швырнула трубкой в стену.

— Вы убили Парацельса. Затравили Ломоносова. Пристрелили Пушкина. Вы убили моих деда и прадеда, — Николь стиснула кулаки, а из глаз скатились две слезинки, но лицо оставалось хмурой зловещей маской. — А затем… затем вы расслабились. Посчитали, что проблема решена раз и навсегда. Что все, кто бились над разгадкой магии и могли добраться до истины, уничтожены, замучены или запуганы до полусмерти.

Но в век просвещения сложно жечь неугодных на кострах, не так ли? И наука вновь подняла голову. И я нашла ответ, ради которого изводили целые народы и стирали с лица Земли целые страны. А ответ, повторюсь, прост как дважды два. Стать чародеем может каждый, а вашим предкам просто повезло первыми припасть к кормушке и вовремя замести следы.

Кто успел — тот и съел: суровая правда бытия, главный базис выживания. Но теперь все изменится. Я устрою наглядный эксперимент. И докажу всем свою правоту. И все увидят, что благородные — лишь шайка зажравшихся тиранов. И стены рухнут. И оковы спадут. И мир изменится навсегда. Больше никаких классов. Никаких границ и делений. Только свобода, равенство и братство. И я ничуть не сомневаюсь в успехе. Осталось решить последний вопрос — на чьей стороне будешь ты?

— Николь… — я зажмурился и тряхнул гудящей головой. — Эволюция — это хорошо. Но революция — не выход. Если у тебя есть доказательства — покажи их миру. Но если натравить людей на дворян, ничего хорошего не выйдет. Вы просто разрушите город и зальете руины кровью. Неужели бунта было мало?

— И что изменит моя правда? — изобретательница всплеснула руками. — Манород — невероятно редкий ресурс. И чтобы использовать его, нужно сложнейшее и очень дорогое оборудование. А значит, Дар снова достанется лишь избранным. И все пойдет по кругу. Поэтому пусть это яблоко раздора не достается никому. Магия должна уйти из этого мира, Гектор. От нее никакой пользы — только смерть и разрушения. А значит, войны не избежать. В крови все началось — в крови все закончится. И больше — ни мага, ни господина.