Взрыв смеха вырвался из-за угла и отдался у меня в груди. Жар превратился во что-то хрупкое - не похожее на нежный цветок, скорее на бомбу. Женщины постоянно изрыгали мерзость в мой адрес, и, если честно, меня это никогда не беспокоило. Я знала себе цену, и их мнение ничего не меняло - но, возможно, они могли изменить мнение Остина.

Я не могла не вспомнить о гневных словах, сказанных им в Вегасе. Он извинился, и я была уверена, что он не имел в виду то, что сказал, но они не просто так возникли в его голове, и слова этих девушек могли напомнить ему об этом.

Тепло, словно живя собственной жизнью, распространялось по моим щекам, венам.

– Полный бред, - прорычал Остин.

Глубокий рокот его голоса заставил меня обратить на него внимание. Злобная гримаса переросла в апокалиптический масштаб, и одного взгляда было достаточно, чтобы мой гнев немного поутих. Он сделал два шага, обходя меня, прежде чем я схватила его за руку.

Остин посмотрел на мою руку и снова на меня, готовый вступить в бой... за меня. Этого было достаточно. Мне не нужно было, чтобы он защищал меня - знания того, что он готов это сделает, было достаточно, чтобы их слова перестали иметь значение.

– Не беспокойся. Они просто сучки, которым не о чем больше поговорить.

– Но то, что они сказали, неправда.

– Да какая разница. Это ничего не меняет, и мне точно не нужно их одобрение. Я ох*енно крута.

Он изучал меня пару мгновений, прежде чем напряжение покинуло его тело, и он тихо рассмеялся. Покачал головой и обнял меня, как и много раз до этого.

И, как и раньше, я прижалась к нему, и обхватила руками его широкую спину. Только в этот раз все было по-другому. Было совсем не так, как раньше. На этот раз он нежно поцеловал меня в макушку. На этот раз мы крепко прижимались друг к другу. Руками я исследовала каждую мышцу его спины, пока он гладил мою, исследуя каждую впадинку и изгиб, вспоминая, каково это, когда мы были обнажены.

Я прижалась щекой к его груди, закрыла глаза и вдохнула лесной аромат. Это был тот же одеколон, который я подарила ему на наше первое совместное Рождество, но сейчас он действовал на мои рецепторы, напоминая о том, как он пахнет, смешиваясь с потом и сексом.

Я была готова умолять его покончить с завтраком и вернуться наверх, когда мимо прошла группа людей и, поприветствовав нас, направилась на кухню. Отступив, я попыталась выкинуть эту мысль из головы, но не смогла, потому что, посмотрев в его зелёные глаза, увидела те же желание и потребность.

Мимо нас прошла ещё одна группа.

Снова приветствия.

Рассмеявшись, я покачала головой.

– Нам лучше перекусить, пока всё не съели.

– Да, - согласился он, хотя и без особого энтузиазма. Мы дошли до входа в кухню, когда он добавил: - Кое-кто измотал меня нахрен.

Как бы ни старалась, я не смогла скрыть появившуюся улыбку. С наигранным вздохом прижала руку к груди и изобразила свой лучший шокированный взгляд.

– Я бы никогда.

– Ммммм, - промурлыкал он.
– Самое меньшее, что ты могла бы сделать, это накормить меня.

– Как скажешь, - пошутила я в ответ.

Несмотря на предупреждения, стол по-прежнему был завален тарелками с разнообразными фруктами и сладостями. Увидев пирожные с джемом питахайи (прим. пер.: Питахайя (драконий фрукт) - Плод из семейства кактусовых. Имеет ярко-розовую кожуру с крупными зелёными чешуйками, внутри которой содержится белая или алая мякоть с тёмными точками) я взяла два для Остина. Я насмехалась над ним из-за того, что он любит то, что не имеет вкуса, но он отпарировал, что я привнесла в его жизнь достаточно вкуса, чтобы компенсировать это.

Мы подошли к столу с едой, и он взял банан - мой любимый фрукт.

Рядом с пирожными я поставила черничный йогурт, потому что знала, что он любит чернику.

Остин взял цельнозерновое печенье, положил его рядом с бананом, хотя терпеть не мог цельнозерновую муку.

Мы продвигались, продолжая выбирать любимые блюда друг друга. Дойдя до конца, мы поменялись тарелками, продолжая традицию, которую начали много лет назад в кафетерии колледжа.

У них был шведский стол, и мы разошлись в разные стороны. Я находила что-то, что нравилось ему, и не хотела, чтобы он это упустил, поэтому добавляла это в свою тарелку, и в итоге она оказалась наполненной его любимыми блюдами. Когда мы пересеклись, я видела, что он делал то же самое. Мы обменивались тарелками, словно это было совершенно нормально. Нова и Вера всегда смотрели на нас, как на сумасшедших, но мы лишь смеялись и не видели в этом ничего необычного. Мы просто... с лёгкостью разгадали друг друга.

Я не считала нашу связь аномальной, но после прошлой ночи все переосмыслила. Я воспринимала все по-другому, поэтому, когда посмотрела на свою тарелку и увидела булочку с корицей, которую обычно не брала, не могла не улыбнуться.

Мы заняли место за одним из круглых столов, общаясь с другими гостями, не особо вникая в суть. Все шло прекрасно, пока внимание не переключилось на нас.

– Знаешь, Рэйлинн, когда я услышал о твоей свадьбе в Вегасе, решил, что это рекламный трюк. Особенно для столь выдающегося человека, - пошутил один из мужчин, который делал глупые комментарии в первый вечер, и бросил сочувствующий взгляд на Остина.
– Между нами, мужчинами, она заманила тебя в ловушку ради рекламы? Для столь юного возраста ты уже состоявшийся человек. Это повышает ее...
– его взгляд переместился на меня, вернее, на мою грудь, и вернулся к Остину, прежде чем закончить: - личную репутацию.