— Так уж и все? — включился в диалог с нею Арсений.

— Не все, конечно. Но многие тайны Дух планеты Паралеи ему открыл.

— За что бы ему такое расположение от самого духа планеты? — спросил Арсений.

— За его доброту, разумеется.

— Тот старик тоже знал много тайн, побольше, чем наш доктор, но я не назвал бы его добрым, — сказал Арсений.

— Какой ещё «тот старик»? — изумился Рудольф.

— Она знает, а ты не встревай в детали разговора, если я говорю с нею, а не с тобой. Или ты мне запретишь? Я вообще-то с нею хотел поговорить, а не с тобой, да вот как-то возможности не было.

— Так мне уйти? — но уходить Рудольф явно не собирался. Нэя положила ладошку на его руку, призывая успокоиться и дослушать странное вступление того, кто по любому был лишним за их столиком. Арсений нагнул голову, словно пытался сосчитать все крошки на столешнице. Вид его был нелепым, странным, как и всё его поведение в целом.

— Изучаешь микрофлору по встроенной программе? У тебя на глазах увеличительные линзы, что ли? — не без издёвки спросил у него Рудольф.

— Тот старик оказался провидцем, — Арсений обращался к Нэе, игнорируя Рудольфа. — Я, действительно, не увидел собственного сына, рождённого здесь. И вряд ли уже увижу. Но мне дали точные сведения, что Ола родила сына.

— Кто же их тебе дал? — спросил Рудольф.

— Ясно, что не ты.

— Не помню, чтобы ты был этим озабочен. Захоти ты действительно, девушка осталась бы жить тут с тобою, как было это у меня когда-то. А и мне было ой как нелегко заводить тут подземную семью, возиться с младенцем и прочее такое. Даже труднее, чем тебе. Мне досталась кромешная дикарка из пещер, а как я её воспитал! Она стала украшением их планетарной культуры.

— В чём твоя заслуга? — усомнился в его похвальбе Арсений. — Гелия была уникальным самородком этого мира. Впрочем, ты на то и геолог по одной из своих профессий, чтобы находить самородки повсюду.

— Так ведь и Ола была не пустой породой. Редкий самоцвет, — ответил Рудольф.

Арсений тяжело вздохнул, — Я всегда знал, что тогда я не спал, а всё происходило в реале. Тот старик, он где теперь? — спросил он у Нэи.

— Он погиб, так говорят, — ответила она неуверенно.

— А кто говорит? Кто это видел? Я уверен, что он жив, поскольку я видел его совсем недавно в уличной толпе в столице. А я своим глазам привык доверять. Я побежал за ним, но он так и пропал. Хотел спросить у него, где мой сын… Он-то точно всё знает.

— Откуда же? Дел у него других нет, как отслеживать жизненные запутанные пути твоей аристократки, — сказал ему Рудольф. Арсений развлекал его, и настрой Рудольфа был обидно-несерьёзным по отношению к не скрываемым печалям весьма странного коллеги.

— Кто она такая, ваша Ола? — спросила Нэя. — Я её не знала. Иначе я бы вам помогла.

— К сожалению, Арсений, твоя помощь, как и ты сам, твоей аристократке уже ни к чему. Она неплохо устроена, уж поверь. Ты сделал свой выбор. Она в отместку сделала свой. К чему теперь-то тебе влезать в её налаженную жизнь? А когда «тот старик», как ты выражаешься, тебе давал какие-то предсказания? И кто он собственно? Почему Нэя знает о некоем старике, а я нет?

— Он говорит о Тон-Ате, — сказала Нэя.

Все зависли в молчании. — Так ты его знал? — наконец подал голос Рудольф. — Где довелось встретиться? И почему, собственно, он дал тебе прогноз на будущее? Он всего лишь запрограммировал тебя как безвольную болванку!

— Я не искал встреч с ним никогда. Он сам находил меня там, где это не казалось и возможным. Я бы даже сказал, что он преследовал меня, но само общение я плохо помню. Только урывками и только иногда что-то всплывает в памяти.

— Откуда же ты знаешь, что Нэя была с ним связана родственными узами?

— Я помню тот дом, где она с ним жила… когда он притащил меня туда… Что ещё? Ему был нужен сын, какого он не мог себе произвести, вероятно, по причине возрастной. Я отказался, и он сказал, что я никогда не увижу своего сына, который родится у меня здесь. Так оно и вышло…

— А! Так он хотел женить тебя на Нэе? — Рудольф развернулся к Нэе, будто увидел её впервые, — Что же ты мне о том не рассказала?

— Так он и Чапосу хотел меня отдать, чтобы я прошла с ним обряд в Храме Надмирного Света, — она засмеялась, хотя ей ничуть не было весело. — Сам же не устаёшь мне напоминать об этом.

— Ты узнаёшь эту штучку? Твой же это подарок? — Арсений расстегнул воротник безупречной своей рубашки, — а он был чистюля во всём, что касалось его личного облика, — и оттянул витой шнурок со своей шеи, явив на обозрение переливчатую небольшую и несколько неправильную, чуть сплюснутую с одного бока сферу размером с крупную сливу. Именно на спелую сливу штуковина и была похожа своим фиолетово-перламутровым отливом.

— Нет, — ответила она, заметно теряя свои радостные искристые краски, коими расцветила её недавняя прогулка. — Я ничего тебе не дарила! Где? Не видела я тебя прежде нигде! — Нэя схватила диковинный камень рукой и потянула к себе, едва не удушив Арсения. Он мягко, но сильным и ловким движением вытащил штуковину из её пальцев.