Наши ребята и Женька давно вернулись за столик, видимо решив оставить нас со Стасом вдвоем, пока мы… Ох. Они же все видели. Но как бы неловко мне ни было, обязательно нужно их поблагодарить. Без них я бы пропала.

Когда я подхожу к нашему столу, меня приветствует скандирование:

— Лидер! Лидер!

— Да ну вас, — смеюсь я, закрывая пылающие щеки руками. — Спасибо вам большое, что вы вышли. Это было просто…

— Эй, ты чего? Не реви! — кидает в меня шариком из салфетки Денис Богданов. — Ты же просто разорвала зал! Как тут было усидеть?

— Ты запросто можешь дебютировать на студвесне! — смеется Ольга. — Почему ты скрывала такой талант?

— Если соберешься записать сингл, я сразу куплю копию! — подхватывает Карен Оганесян. — Ты будешь на вершинах хит-парадов!

— Чего стоишь? — тепло улыбается Женька. — Садись к нам, я взяла для тебя кусок торта.

— Спасибо вам всем еще раз. Большое-пребольшое! — я складываю пальцы сердечком. — Сейчас вернусь, только руки помою.

Мне действительно нужно освежиться. Не смотря на тепловые пушки, на крыше немного прохладно, но пока я пела, если можно так это назвать, я успела прилично вспотеть.

Пока я иду к женскому туалету, многие люди мне приветливо кивают, как ни странно, даже некоторые девушки из компании бывших Стаса. Может, мне и правда подумать о певческой карьере? Люди будут платить мне дважды. Сначала, чтобы спела, потом, чтобы перестала. Идеальный бизнес-план!

Когда я вхожу в туалет, у зеркала заканчивают обновлять макияж две девушки.

— О, вот и звезда! — улыбаются они мне. — Споешь что-нибудь еще? Мы большие фанатки!

— На сегодня, пожалуй, хватит, — отшучиваюсь я. — Тренер по вокалу запрещает мне перегружать связки.

— Жаль. Но если передумаешь, спой, пожалуйста, что-нибудь из Аллегровой! Императрицу там, или Угонщицу!

Они машут мне на прощание и выходят.

Когда я заканчиваю мыть руки и промокаю лицо бумажным полотенцем, осторожно, чтобы не повредить сделанный Женькой макияж, дверца одной из кабинок распахивается. Надо же, было так тихо. Я думала, я здесь одна.

— Ты сразу мне не понравилась. С первого взгляда.

Из кабинки выходит Злата. Выглядит она не очень. Тушь размазана, глаза и нос красные. Она явно плакала.

— Что ты вообще о себе возомнила? Приходишь на мой день рождения, как к себе домой. Уводишь моих друзей.

— Меня пригласили, — я пожимаю плечами. — Вечеринка не только для тебя. Не хотела меня видеть, праздновала бы отдельно.

— Не тебе это решать! — она подходит на шаг ближе и практически визжит мне в лицо. — Мы со Стасом самые близкие люди. Всегда были и всегда будем! Мы всегда будем праздновать вместе, с кем бы он там не спал! Это наш с ним день, только наш! Понятно тебе?

— Да-да, как странные инцестные близнецы, куда уж яснее, — я никак не опровергаю ее инсинуации. Пусть помучается.

— Именно так! Мы с ним во всем похожи, никто его не понимает так как я. Тебе никогда не занять мое место, поэтому просто исчезни, уйди. Оставь его мне. Никто не будет любить его сильнее, — она выглядит абсолютно безумной. Ее трясет, глаза блестят, как будто стеклянные. Губы дрожат и странно кривятся. Если бы я не была так зла, я бы даже ее пожалела.

— Абсолютно вы не похожи, — я вздыхаю и засовываю руки в карманы, чтобы ненароком не дать ей пощечину. Хоть кто-то из нас должен быть адекватным. — Я сомневаюсь, что Стас стал бы так поступать со своими друзьями. Лезть в их жизнь, рушить их отношения, манипулировать из страха одиночества, — в глазах Златы на секунду мелькает что-то человеческое и я тороплюсь продолжить. — Что значить «оставить его тебе»? Он живой человек, а не предмет. Разве тебе не важны его чувства? Раз ты так его любишь, как говоришь.

— Заткнись! — снова визжит Злата. Ну вот. Прислушиваться к здравому смыслу она явно не готова. — Ты сама долго не выдержишь! Потому что он всегда будет выбирать меня! Всегда! Каждый раз! Хочешь, прямо сейчас проверим?

И она пулей вылетает из туалета.

Я нехотя плетусь за ней. Что еще задумала эта одержимая?

Далеко бежать Злате не приходится. В нескольких метрах от двери стоят взволнованные Стас и Илья.

— Что случилось? — хмурится Стас, переводя взгляд с меня на Злату. — Мы слышали крики.

Злата хватается за щеку и, рыдая, кидается ему на грудь.

— Она, — всхлипывает Злата, — она меня ударила!

Злата рыдает так самозабвенно, что аж начинает икать. Я закатываю глаза. Спектакль эффектный, ничего не скажешь. И что, Стас реально это проглотит?

— Дай посмотреть, — Стас убирает руку Златы, но она сразу же прижимает ее назад. — Щека не выглядит ни красной, ни опухшей.

— Как ты можешь мне не верить? — Злата меняет тактику. Громкие рыдания переходят во всхлипы. Она выглядит хрупкой и ранимой.