— Так зачем ты пришла?

Шоколад и кофе премиум-качества слегка сбили меня с основной цели визита.

— Я… Эм…

Сердце тревожно забилось в груди, кровь застучала в висках. Я вскочила, с какого-то перепуга достала телефон. Сергей Анатольевич отошел ближе к дверному проему. Его красивое лицо, с ровным носом и точеной линией подбородка, становилось все более обеспокоенным.

Нет-нет-нет!!! Еще пару минут — и он решит, что я приперлась клеить его!

— Я хотела предложить свою идею выпускного альбома, фото учителей и учеников в домашней обстановке, можно даже с целой семьей. Поэтому я и пришла. Вот, сейчас покажу…

Начала судорожно шарить в телефоне (который пришлось поднять на уровень лица, чтобы свет, льющийся из окна, не мешал). Все просто: браузер, поиск, «картинки».

Кровь, барабанившая в уши, глушила посторонние звуки, и приближающиеся шаги я не услышала

— Папа, что проис…

Щёлк! — телефон, явно живший собственной жизнью, включил камеру, а мой палец довершил начатое. И я наглядно продемонстрировала наихудший вариант того, что только что насочиняла.

— Простите!

Перед глазами отобразилась вытянутое лицо Караева не в фокусе — этаким недоуменным, немного расплывчатым, но очень даже узнаваемым, силуэтом. Зато четко вышел второй человек. Вошедший в самый «подходящий» момент. Разглядев которого, я тут же убрала телефон от лица, чтобы… Во-первых, поднять челюсть с пола. А, во-вторых, воскликнуть (на деле, почти завопить).

— Влад?!

Мужчины застыли, как на картине в стиле Репина. Влад, явно был в легком шоке, а его отец-тире-директор-тире-мой учитель математики просто молчал, не двигаясь. Лишь раз послав сыну долгий взгляд.

Ладно, я предполагала, что Влад, может быть сыном директора (фифти-фифти, что я записала адрес правильно). Но не думала, что дома, без всего этого напускного лоска бэдбоя, но выглядит почти как Федька Герасимов (за исключением следов от перенесенной в прошлом году ветрянки). Очки с толстыми стеклами, ничем не лучше моих домашних, растрепанные волосы, линялая футболка, растянутые штаны, едва ли не передававшиеся из поколения в поколение.

Оу, щит! Как одежда меняет человека… Хотя… кто бы говорил… Но мне кажется, даже я без косметики не выгляжу так убого.

И теперь у меня есть компромат. Осталось только по-тихому слинять.

— Наверное, это была неудачная идея заявляться к Вам вот так, без спроса. Простите. Я фотку удалила, — для убедительности открыла свою галерею. Правда, для начала в два клика сохранила ее в своем облаке. Думала, сейчас директор рассердится. Но он остался таким же спокойным, казалось вот-вот махнет рукой и пожмет плечами.

— Бывает. Только в следующий раз приходи в мой кабинет. А лучше обращайся к Алле Викторовне.

Энергично закивала, убирая телефон в сумку. Осталось только по-быстренькому ретироваться. Одна беда — Влад, красноречиво хмурившийся, загораживал проход. Сигануть в окно?

Ладно, попробуем менее экстремальный вариант.

— Ну… Тогда, до свидания. И извините еще раз за…

— Пап, а это кто?

Застыла на месте. Даже на секунду выпала из реальности.

Что за на…? Он меня забыл? За те пол дня, что мы не виделись? Или он просто издевается?

Сергей Анатольевич посмотрел сначала на меня (на меня, стоявшую с возмущенно открытым ртом), потом на сына.

Вздохнул.

«Сейчас-сейчас», — мысленно в злорадстве постирала руки. С лицом я уже совладала, приняв недоуменно-невинный вид, приправленный щепоткой обиды: брови легким домиком и чуть надуть губы, опустив уголки. И вуа-ля! — «Ждем реплику «Ты почто боярыню обидел, смерд!» и все в таком духе…

— Это Александра Соколова, — директор жестом руки указал на меня. — А это…

— Да знаю я, кто это! — образ невинного обиженного ангелочка быстро полетел к чертям. Бесят меня такие лицемеры…! Я не в счёт! Моя ложь никого не ставит в неловкое положение! — Чернышев Влад! Он со мной с сегодняшнего дня за одной партой сидит!

— Ладно, — Караев сделал шаг к двери, хлопнул сына по плечу, подталкивая вперед. — Объяснишь ей все сам… Этот твой балаган не моя забота.

Последнюю фразу он сказал, уже на подходе к лестнице. Но я-то прекрасно все расслышала и разозлилась еще больше.

— Что за дела?! — жуть как захотелось его ударить. Но ограничилась шлепком тыльной стороной ладони по груди — попала прямо по инопланетной тарелке с постера «I want to believe». — Ты теперь меня не знаешь?!

— Я не обязан знать всех одноклассниц и подружек Влада, — он сложил руки на груди, обошел меня (причем по максимальному радиусу, как будто это я псих, а не он!) и прислонился к кухонной тумбе возле мойки.

Путь на свободу освободился — только мне уже не хотелось покидать этот дом без объяснений.