— И свет выключи, — потом математик стрельнул в меня глазами и мягко улыбнулся. — Расслабься, Соколова. Сегодня я не в форме, разве не видишь?

На нем были джинсы и футболка. И они бы молодили его. Только если бы не подернутые сединой волосы.

Несмело придвинулась, но все равно оставляя между нами расстояние. Он ведь не слепой, и не мог не заметить в какой двусмысленной позе нас застал.

— Ешь кукурузу. Полезная, — перед моим носом замаячила многострадальная тарелка. — Богатая витаминами группы В.

Дрожащей рукой взяла горсть попкорна и запихнула его себе в рот. Если посыплются вопросы — будет веская причина не отвечать. «Когда я ем, я глух и нем».

— Может, ты лучше делами займешься? — Влад точно чувствовал себя комфортнее. — Тетради проверить не надо? А лучше переснять вон тон угол.

Парень указал директору на кресло. Тот лишь демонстрационной поерзал на диване, устраиваясь поудобнее.

— Это для вашего блага, дети мои. Чтобы глупостей не наделали, — его можно было принять всерьёз, если бы еще не хрустел воздушной кукурузой, когда говорил это.

Я только открыла рот, не зная, что этому возразить. Зато Влад нашелся.

— Кто бы говорил. Напомнить во сколько лет я у тебя появился?

— Ты хотел сказать «мы», — директор ухмыльнулся. Странно, не видела ничего забавно в оговорке Влада.

— Неважно. Угадай, сколько ему было?

Влад наклонился, чтобы поймать взглядом мое лицо.

Молча указала на себя. Может все-таки не меня спрашивают…? У директора лицо такое, что фиг поймешь…

— Ну… — допустим 48 (а что может он за кожей и питанием следит? Все-таки седина после 40 появляется…) — 30?

Молчание. А потом оба мужчины взорвались приступом смеха. И как-то никого не смутило, что на экране парню расплющило голову блинами тренажера.

— Когда ему было 30, мне… то есть нам… было всего 10! — отдышавшись пояснил Влад.

— Я что выгляжу на 50? — жалобно спросил директор.

Не говорить же, что я особо к нему не присматриваюсь, чтобы точно знать.

— Меня седина смутила.

— Между прочим, я начал сидеть, когда у этого охламона верхние резцы полезли. Орал, как блаженный. Я вообще подумывал экзорциста вызвать…

— Ага. А не из-за того, что ты работал и учился одновременно? Сам же говорил…

Они еще перебросились парочкой реплик, которые проскользнули мимо меня. Потому что я наконец-то смогла посчитать — неудивительно, что я математике так мало баллов набрала.

— Так Влады родились, когда вам было всего 20!

— 19, — поправил директор. — Веселенькое было времечко. Я так выматывался, что даже во сне снилось, что я смертельно устал. Поэтому торопиться в таких делах не нужно, — он многозначительно посмотрел на меня, потом на Влада. Я чувствовала, что снова начинаю краснеть. — Иногда жалею, что у нас дети совершеннолетними считаются с 18, а не с 21…

— В Йемене — вообще с 15, вклинился Влад в рассуждения Сергея Анатольевича.

— …Сейчас подростки ждут не дождутся своих 18, чтобы… — Сергей Анатольевич снова посмотрел на меня. Смутить меня больше было нельзя. Поэтому он быстренько перевел тему. — Ладно. Забыли, — потом он повернулся к Владу и хлопнул того по плечу. — Я тебе доверяю, сынок.

Боже, и когда это фильм ужасов стал не страшнее реальной жизни? У меня так ладони вспотели и заледенели одновременно, будто сейчас на экране появится колодец, и из него вылезет Самара.

— Хочешь посмотреть его детские фото? — директор встал.

Я почти кивнула, как вдруг Влад схватил того за руку.

— Не. Надо, — с нажимом проговорил Влад. Видимо, и у него было полно фоток, которых в пору было стыдиться.

— Она же твоя девушка, почему…

— Я не его девушка! — теперь видимо настала моя очередь вскакивать с места.

— Да, папа, мы просто… — Влад посмотрел на меня, нахмурился, будто силясь разглядеть на моем лице ответ: — Друзья?

Энергично закивала. При этом чувствуя странную смесь облегчения и разочарования.

— Тогда я схожу за мороженым, а вы пока найдите что-нибудь повеселее. Как насчет «Безумно влюбленного» или «Сабрины», ту, что с Одри Хепберн?

Теперь понятно, откуда Влад знает о таких древних фильмах…

Улыбнулась — мою любовь к старым экранизация привила мне мама, а ему, значит, папа…

Хлопнула входная дверь — Сергей Анатольевич вышел за обещанным мороженым. Никто из нас даже не потрудился сказать ему, что порция большое ведерко мороженого уже обретается у него в холодильнике.