— Есть оковы, Кира, которые нельзя увидеть. — она подняла перед собой руки и на мгновенье мне показалось, что не золотые браслеты висят на ее запястьях, но тяжелые кандалы, — Он иногда заходит и приводит с собой нашего сына. А большего мне не нужно.

Она сняла с себя цепочку, на которой билась расправившая крылья ласточка. Билась, но никак не могла улететь, потому что крылья были металлическими, да и душа в золотом тельце не обитала.

— Возьми себе на память. Надеюсь, мы больше не встретимся, — она рассмеялась своей шутке, в которой на самом деле было мало смешного, поцеловала меня в лоб. А угрюмому Александру вручила сладкий пресладкий капучино, присыпанный корицей. Она шепнула ему что-то на языке итхисов, и он улыбнулся. А потом пообещал «Обязательно». Александр шел впереди с немалым удовольствием попивая из трубочки свой кофе, люди невольно расходились от него в стороны, пропуская. Раньше мне казалось, что подобная реакция вызвана тем, что он итхис в мире обычных людей, но нет. На самом деле его личность, внутренняя энергия, которой он фонтанирует, сам не замечая того, заставляет уступить ему дорогу.

Мы вышли из торгового центра, я взглянула на фонтан, где бродило несколько Детей Луны, увидела дворец и золотую надпись, переливающуюся даже в свете скудного солнца Октавии. Сегодня дворец показался мне совсем крохотным и жалким, казалось, золотые буквы, восхваляющие древнюю кровь того и гляди заставят его окончательно провалиться под землю. Оливия осталась в окружении запахов кофе и книг, прикованная невидимой цепью к своему возлюбленному, чьего имени я так и не узнала. Ожидающая встречи с сыном.

Александр бросил картонную упаковку из-под кофе в урну, но ветер подхватил ее и унес в сторону. Тогда мой босс со вздохом догнал стаканчик и все-же попал в нее. Интересно, многие бы поступили также на его месте? Дарк повесил гарнитуру на ухо и оставшийся путь до аэродрома беседовал на октавийском. Я к нему не приставала с разговорами, а пыталась настроиться на рабочий лад. Все же, «каникулы» в Октавии закончились, и нам придется снова перейти на тип отношений «босс — подчиненная». Александр не спешил, не выглядел так, будто бежит куда-то. Он припарковал машину, положил ключ под заднее колесо, а на лобовом стекле расположил бумажку с надписью «Собственность семьи Дарк». Затем взял мой чемодан и покатил его по асфальтовой дорожке. В этот момент он выглядел таким уютным, что у меня сердце разрывалось от нежности. Сколько раз мне предстоит сказать ему «Спасибо» за то, что он сделал? Я отдавала себе отчет, что он явился донельзя вовремя, своим появлением уберегая от участи стать извечной игрушкой полусумасшедшего принца.

— А если он передумает? — позволила спросить себе я, когда мы оказались в уютной темноте салона. Переглядывающиеся недоуменно стюардессы разливали шампанское, когда самолет пошел на взлет. Мы с боссом отпили и вздохнули. Только сейчас я осознала, он все это время был напряжен. Да и меня напряжение не отпускало.

— Не передумает. Видишь ли, Аэрто — игрок. А в Октавии все еще приняты долговые расписки. Вот их я и выкупал последнюю неделю. Пришлось постараться, но теперь у меня есть рычаг воздействия на него, и если Аэрто вздумает забыть о нашей договоренности. А если все будет хорошо — подарю их Аэрисе на свадьбу.

Когда самолет взлетел над землей и остров начал удаляться, я посмела задать еще один вопрос.

— Александр, я хотела спросить. Ты пришел, невзирая на план Аэрисы…

— Я знаю каждого из своих родственников и очень хорошо изучил свою сестру, Кира. — резко оборвал меня Дарк, и мне стало ясно. Он знал Аэрису и не доверял ей. По крайней мере полностью. Вместе с тем он не желал хотя бы мыслью порочить сестру. Александр все это время действовал так, как считал нужным. Он не ходил на званные обеды, выискивая себе невесту, как мне подумалось. Нет. Он создавал полезные связи, скупал многочисленные долги Аэрто. Молчание повисло тяжелое, словно камень.

— Александр, — спросила его я, меняя тему — А тебе картины Мунка нравятся?

— Это тот, который «Крик» написал?

Я кивнула. Александр перевел взгляд слезящихся от солнца глаз на иллюминатор. Солнце уже почти село но лучше бы ему спрятать глаза за очками или вообще закрыть окно.

— Я как то больше люблю голландских натуралистов… Мельницы, поля, коровы.

Безмятежность, окутывающая меня в начале нашего путешествия с Александром, рассыпалась словно замок из песка, высушенный безжалостным солнцем, как только мы оказались дома. Потому что с внезапным ужасом я осознала, а дома то у меня и нет. Снять квартиру я так и не успела. Викки сейчас живет в студенческом общежитии, Вера наверняка перебралась к новому супругу, или же он сейчас живет у нее. Обрадуется ли он моему появлению невзирая на связавшие нас семейные узы. А мама? Она так вообще сейчас живет где-то на Крите, защищенная ярким солнцем от возможного внимания итхисов.

Александр невозмутимо вез мой чемодан по асфальтовой дорожке, отделяющей нас от ожидавшего автомобиля, когда я спросила:

— Куда мы едем?

Мужчина замер, словно я только что спросила у него несусветную чушь.

— Ко мне конечно.

Я мотнула головой. Это было не правильно. Александр — мой босс, в смелых мечтах я могу назвать его своим другом, но жить с ним — это слишком, тем более после нашей ссоры. Раньше подобное было обусловлено опасностью, сейчас же… Он неправильно истолковал мое замешательство.

— Если вы боитесь оставаться наедине с мужчиной после того… что было с Аэрто, то клянусь — я не представляю для вас никакой угрозы. Я бы никогда…

Вот теперь я его не совсем понимала. Угрозу для Александра представляю как раз я, да и что произошло между мной и принцем вряд ли породит во мне страх перед мужчинами. Какая-то неприятная мысль царапнула сознание, но я отмахнулась от нее как от назойливой мухи. Согласиться на его предложение казалось сейчас самым логичным выходом.

— Спасибо за гостеприимство. На самое короткое время. Завтра же я начну искать себе квартиру.